– Уж всяко лучше цветов! – фыркнул Поляк и озадаченно поскрёб бритый затылок. – Слушай, у меня сдачи нет. Верну на неделе, хорошо?
В сложившихся условиях сто пятьдесят рублей мне бы совсем не помешали, но я только хлопнул Юру по плечу.
– Забей! Ты и так скидку хорошую сделал.
Поляк ломаться не стал, протянул руку.
– Спасибо, Серый. Выручил.
– Да ерунда!
Я ответил на рукопожатие, тогда Юра вдруг спросил:
– Слышал, цыган выхлопнули?
Новость была недельной давности, и тратить время на обсуждение налёта на цыганскую семью, жившую в частном секторе, мне нисколько не хотелось. Могла прийти Зинка, да и дядьку без присмотра оставлять в таком состоянии надолго не стоило. Наклюкался он изрядно, даже не помню, чтобы раньше до такой степени шары заливал…
– Слышал, ага. Всё, бежать пора.
Попрощался и поспешил к себе.
Когда вернулся в квартиру, дядя Петя сидел за кухонным столом и зажимал ладонями голову. Перед ним валялся бумажник, тут же рассыпались монеты в пять и десять рублей. До нашей получки эта мелочёвка не дотягивала даже близко.
– Сергей, ты… это самое… – пробормотал дядя. – Денег не видел? Может, убрал куда?
Он успел немного проспаться, да и нашатырь определённо подействовал, но речь оставалась не слишком внятной. Оно и немудрено – одномоментно опьянение не проходит.
– Если только ты их сам куда сунул, – ответил я, не без труда сдержав раздражение. – Хотя сомневаюсь. Тебя ж менты подвезли!
Дядя Петя помассировал лицо ладонью и сознался.
– Не помню.
Я прищёлкнул пальцами.
– Зарплата – пуф!
– Ты… это самое… – Дядька поднялся из-за стола, наполнил кружку водой и в несколько судорожных глотков её осушил, потом тяжело навалился на раковину. – Месяц на запасах протянем. Моя пенсия, твоя стипендия. Но там я деньги под отчёт взял…
Мне разом поплохело.
– Какой ещё, на фиг, «под отчёт»?
– На колючку, хозблок затянуть. С Никифоровым, не участковым, младшим братом его, на завтра уже договорился, а тут… – Рука дяди Пети подломилась, и он едва не упал, поэтому вернулся за стол. – На следующей неделе отчитаться надо будет.
Я выругался. Нет, имелась возможность снова распотрошить заначку на чёрный день, но так в ней скоро совсем ничего не останется!
– Ну вот как так? – в сердцах выдал я. – Обязательно пить было?
– Так день получки вчера был, а я в ночь. С утра заскочил бумаги забрать, а там сторож в одного горькую глушит. Ну и приняли на грудь. Святое ж дело! – попытался оправдаться дядька, потом уставился на меня. – И ты… это самое… за собой следи! Сам давеча на рогах приполз!
Обмен взаимными обвинениями ни к чему хорошему привести не мог, так что я открыл шкафчик, отодвинул стоявшие с краю бутылки с портвейном и достал две поллитровки «Пшеничной». Немного подумал и вытащил ещё одну.
– Ты чего это, Сергей? – всполошился дядька.
– Колючка нужна? – спросил я. – Вот и обеспечу, куда деваться. Ворота и переход между корпусами закрывать хотите?
– И крышу… хозблока…
Дядя Петя попытался встать и уселся обратно на табурет, тогда я подхватил его под руку и помог дойти до комнаты.
– Спи давай! – посоветовал там, и дядька завалился на диван.
Я прикрыл за собой дверь, убрал водку в спортивную сумку, заодно переложил бутылки одеждой, в которой тренировался в качалке и боксёрской секции. Немного поколебался и сверху устроил туристический топорик, выточенный из одного куска металла. На всякий случай, мать бы его так!
