Санек говорит, что пригласил меня погулять, и я вижу удивление на их лицах, чувствую неловкость и смущение. Щеки горят, а та, что с синяком, еще и ноет.
– Тебя Белый побил? – спрашивает Светка и перекидывает ногу на ногу.
– Мы подрались, – тихо уточняю я.
Внутри возникает раздражение – ага, вы ещё пожалейте меня.
– Надеюсь, он тоже получил, – Светка морщится, а потом хмыкает, как будто представляет побитого Белого.
– Ненавижу, когда кто-то дерется, ненавижу агрессию, – голос Машки звонкий и разносится ветром, – будешь семечки?
Беру горсть и сажусь рядом. Неловкость остается, особенно, когда все замолкают, однако Санек быстро ориентируется и предлагает пойти на стройку, полазать и попрыгать в песок. Я никогда там не был, поэтому молчу, но девчонки быстро и радостно соглашаются, и мы отправляемся в соседний квартал.
Стройка огорожена забором, но Санек шустро находит дыру в сетке-рабице, и мы пролезаем на территорию стройки. Видим много песка, две бетономешалки и голые три этажа с зияющими лестницами и торчащими сваями. Сначала прыгаем через провал на первом этаже, и Санек один раз падает вниз, но с ним все в порядке: высота небольшая, да и приземлился он в кучу белого рассыпчатого песка. Потом Машка достает карты, предлагает сыграть в дурака и проигрывает первый же кон. Она смешно злится, выпячивая губы и сминая пальцами широкие джинсы светло-синего цвета. Еще несколько конов, и нам надоедает. Я не проиграл ни разу, вероятно поэтому Машка многозначительно смотрит на Светку и говорит:
– А я тебя предупреждала, что он зубрила.
Я ничего не понимаю, поворачиваюсь к Саньку, но тот отводит взгляд, вновь чувствую подвох, отчего по пяткам пробегают мурашки.
Если мои враги найдут меня здесь, то могут и убить. Спрячут тело так, что никогда никто не отыщет.
Если вообще кто-то станет искать.
Снова окидываю взглядом каждого, но уточнить не решаюсь. Машка уже смеется, пощипывая Саньковы складки на животе, а Светка протягивает мне еще горсть семечек, и я беру их, хотя не люблю.
Спустя какое-то время мы добираемся до третьего этажа, и уже кажется, что находимся на крыше: достаточно высоко и нет потолка. Машка и Санек уходят вниз под предлогом желания попрыгать в кучи песка, а я остаюсь сидеть на краю, свесив ноги вниз. Ветер подвывает, гуляя под курткой, а осеннее солнце хоть и светит вовсю, но уже не греет, да и вовсе клонится к закату. Вспоминаю о моей незнакомой подруге, которая писала о красных лучах закатного солнца, и решаю, что хочу вернуться домой и снова читать.
Внезапно подходит Светка и садится рядом на холодный бетон. В голове мелькает мысль, что она может заболеть, но тут же думаю, что меня это не волнует. Она придвигается ближе, и я чувствую тревогу, хотя не знаю, почему.
– Как тебе с нами гулять? – у нее грубоватый голос, наверное, она курит сигареты.
– Нормально, – отвечаю не глядя, и по привычке чуть склоняю голову ниже, отчего волосы падают на лоб.
– Ты молчаливый.
Не знаю, что ответить, поэтому молчу, но искоса вижу, как она кладет свои пальцы на мои, вызывая мурашки на руке.
Перед глазами строки из дневника: она хотела показать, какие у нее мурашки от страха, но предложила поверить на слово.
Не убираю руку, хотя не уверен, что хочу продолжать так сидеть.
– Я хочу поцеловать тебя, – выдыхает мне в ухо Светка, и я от неожиданности приоткрываю рот.
Неосознанно выдергиваю руку и чуть отодвигаюсь в сторону, чувствуя под собой несколько мелких камешков, при этом с усилием воли поднимаю на Светку глаза и встречаюсь с недоумением на её лице.
