10 секунд - страница 13

Коротенькие темно-золотистые прядки опадали на пол будто в замедленной съемке, потом кожи головы коснулось нечто мокрое и холодное – кисточка для окрашивания. Фен постепенно высушивал волосы, а расческа укладывала их по воле мужчины, колдующего над моим образом. Волнение пульсировало через край, когда, наконец-то, парикмахер стянул с меня пеньюар.

– Детка, можешь открывать глаза, – проговорил глубокий, рокочущий голос мастера у меня над ухом.

Я приоткрыла один глаз, потому что страх сковал моё тело, но увидев себя в отражении, узелок сомнения ослабевает.

– Это прекрасно! – не могу скрыть восхищения, подскакиваю с кресла и кружусь у зеркала, чтобы лучше рассмотреть новую причёску. – Вы хорошо потрудились, это просто волшебно, – похвалила я парня, все еще пытаясь поверить в реальность моего нахождения здесь, и выдала деньги, быстро прошмыгнув мимо кассы за дверь, чтобы поскорее попасть домой и похвастаться перед родителями изменением во внешнем виде.

На улицу опустилась звёздная ночь, и я немного притормаживаю, чтобы прогуляться и насладиться волшебной суетой, маячившая вокруг меня.

Ночь. Как же я люблю это время суток. Время, когда меня никто не трогает, не тревожит, будто я в другом мире, далеко за ее пределами, или даже вселенной. Я никому не нужна и мне никто не нужен, поэтому побеспокоить некому. Я свободна. Только мои мысли наедине друг с другом. В это время становлюсь их пленным, добровольным пленным, без боли и горя, мучавшие меня столько лет. И нет ни единого шанса от них сбежать. В это время мои мечты и фантазии становятся еще более безумней, чем при свете дня, и кажутся более осязаемыми, словно я могу коснуться их кончиками пальцев. Во мне просыпается тот, кем я никогда не буду утром. Тот сумасшедший, который готов на все эти неистовые поступки, какими бы они не были, делающие жизнь невероятной и красочной. Смелыми и опасными. В это время можно быть «другим» собой. И для меня не важно, где я нахожусь, и сколько проблем меня окружает. Просто в определённый момент, в это время – я отключаюсь. Остаюсь одна. И непоспешно схожу с ума. Я меняю свою жизнь. Строю план, картинку, сюжет идеальной для себя жизни. Без проблем. Без лишних людей. Отдаюсь фантазиям и желаниям. В это время все люди становятся более искренними. Я могу говорить о том, что было днём заперто. То, о чем и вовсе нельзя говорить. Я скучаю по тому, чего никогда не будет прежде, но при этом твёрдо знаю, что потом будет лучше, намного лучше, чем сейчас. Ведь жизнь – это череда событий либо разрушающих все до основания, либо освещающих восхитительным сиянием. Я ставлю цели и готовлюсь к ним идти. Я уверена, что настигну их. Но утром… Утром всё забывается, исчезает и, что думалось, делалось, хотелось ночью, кажется полным сумасшествием. Ведь утром просыпаемся те мы, которых запираем ночью, поэтому я и не люблю утро. Мне приходится претворяться тем, кем никогда не являлась и не явлюсь чужому для меня миру.

Мама говорит, что это из-за того, что я родилась под покровом темноты, с чёрными волосами и тёмно-голубыми глазами. Возможно, она права, но я понятия не имею, как могла превратиться в шатенку с зелёными глазами. Генетика? Не думаю. Здесь сыграла свою роль магия, я это чувствую.

– Я дома, – эффектно войдя в дверь с пакетами в руках и новым имиджем, заорала, что было сил.

Сказать, что все были в шоке, ничего не сказать. Мама чуть не заплакала, прикрывая ладонями покрасневшие глаза, что очень напугало меня. Но, когда она сказала, что мне идёт такая причёска, ведь я очень сильно стала похожа на покойную бабушку, ее мать, как будто камень с души свалился. Папа же тоже похвалил за такой смелый поступок и даже обнял, чему я была несказанно рада, потому что скучала по его объятиям, проявлению любви и истинной привязанности больше всего на свете. Дэвид решил промолчать и лишь окинул меня скучающим взглядом, вновь уставившись в телик.