Добравшись до машины, чувствую себя совершенно разбитой. Сзади раздаются тяжелые шаги, и я собираюсь с силами.
– Софи, пожалуйста, поговори со мной, – умоляет Гриффин.
Смотрю на машину. Он стоит прямо за мной, и я знаю, что Эдди тоже где-то рядом.
Поджимаю губы.
– Я так радовалась, что родители позволили мне остаться дома, потому что так мечтала о том, чтобы побыть с тобой. Просто вдвоем. Я так этого хотела. А ты хочешь отдохнуть. От меня. Так? Ты ведь этого хочешь?
Его рука мягко ложится на мое плечо:
– Повернись ко мне, поговори со мной.
Я стряхиваю его руку.
– Ты этого хочешь?
Чувствую, как он пытается подыскать правильные слова.
– Я не знаю, чего хочу, Соф. Сейчас все так запутано. У нас все стало так серьезно. А ведь это наш выпускной год. Мы должны веселиться!
Я разворачиваюсь к нему.
– Что ж, давай я облегчу тебе жизнь. Хочешь покончить с этим? Пожалуйста. Между нами все кончено.
Гриффин дотрагивается до меня, но я уворачиваюсь от его объятий. На его лице написано отчаяние, и мне приходит в голову, что это из-за того, что все происходит на самом деле. Отрепетировать расставание не получилось.
– Подожди, Софи. Мы можем поговорить об этом? Я люблю тебя. Правда люблю.
Его слова больно ранят меня. Я ждала этого признания много месяцев.
Я не могу сделать это.
Не могу остаться.
– Пожалуйста, останься и поговори со мной, – умоляет Гриффин.
Я поворачиваюсь и сажусь в машину.
Гриффин наконец отходит на обочину, а Эдди подбегает и заглядывает в окно.
– Давай я отвезу тебя.
Я слабо улыбаюсь ей.
– Я в порядке. Позвоню тебе позже, ладно? Люблю тебя.
Она влезает в окно и быстро обнимает меня.
– Я тоже тебя люблю.
Слава богу, Гриффин не двигается с места.
Через несколько минут я уже лечу по трассе I-20 в Шривпорт.
* * *
К тому моменту, когда я добираюсь до бабушки, у меня не остается никаких сил. Смотрю на себя в зеркало заднего вида и едва не вскрикиваю от ужаса при виде незнакомки с размазанными по всему лицу следами туши. Нос покраснел, глаза опухли, на рубашке, я уверена, полно засохших соплей.
Слава богу, свет почти нигде не горит, – значит, есть надежда, что никого, кроме бабушки с дедушкой, в доме нет. Тут запросто можно наткнуться на спящие тела прямо под дверью. Из восьми детей бабушки с дедушкой шестеро живут здесь, в Шривпорте, четверо из них – в соседних кварталах. И хотя можно подумать, что на ночь они расходятся по домам, обычно этого не происходит. Однако сегодня вечером дом выглядит тихим.
Я припарковываюсь на улице, хватаю сумку с заднего сиденья, дохожу до крыльца и останавливаюсь. Я не могу в таком виде зайти в дом. Бабушка позвонит родителям, и они с ума сойдут, узнав, что я не сразу приехала сюда, и расстроятся из-за Гриффина. Они любят его. Несмотря на все свои безумные правила, они уже считают его членом семьи.
Подложив под голову сумку вместо подушки, я ложусь на темные ступеньки и разглядываю полную луну. Сейчас мне хочется одного – оказаться в объятиях мамы и плакать. Целый год. Столько мы с Гриффином были вместе. Целый дурацкий год.
Чего мне не хватает? Мы оба были сосредоточены на учебе. Оба подыскивали колледж и готовились к поступлению. Я думала, наши отношения делают нас обоих счастливыми.
А оказалось, что он не получал удовольствия со мной.
– Ты собираешься ночевать здесь или все же зайдешь в дом и расскажешь мне, что случилось?
Я едва не падаю со ступеньки, когда надо мной склоняется лицо бабушки.
