100 лет без любви - страница 29

Пить хотелось нещадно. Словно прочитав мои мысли, Захар сказал:

– Попытка номер два пригласить тебя в кафе. Пошли, выпьем по чашечке кофе или еще чего?

На этот раз отказываться не стала. Кроме того, сидеть на лавке становилось холодновато.

Опасения, что в кафе будет полно пьяных, сразу же развеялось. Многие столики были заняты, и сидели за ними в основном парочки, мило чирикая друг с другом. Танцпол тоже не пустовал, но все было чинно и без разгульного угара.

Нас проводили за свободный столик. Не отпуская официантку, я тут же попросила принести бутылку колы.

– Любишь вредные напитки? – улыбнулся Захар.

– Безмерно! Торможу себя все время, чтобы не увлекаться. Но иногда не получается… Да и не такая кола вредная, как говорят. Не вреднее любой газировки.

– А я ее терпеть не могу. Так. Посмотрим, что нам тут предлагают. – Захар раскрыл меню и принялся внимательно его изучать.

В тепле кафе меня разморило и начало клонить в сон. Я лениво смотрела по сторонам, пока внимание не сосредоточилось на Захаре.

Оказывается, он смуглый, чего раньше я не замечала. В полумраке кафе кожа его казалась бронзовой. Наверное, летом становится еще темнее. Стрижка хоть и короткая совсем, но достаточно стильная, мастерская. И за внешним видом следит, сразу видно. Синий батник явно куплен не на рынке – эксклюзивная, поди, модель. Да и спортивный зал посещает регулярно, судя по широким плечам и бицепсам.

– А почему ты решил стать ювелиром?

Не вязался он у меня внешне с представителями этой стариковской профессии. Скорее он походил на спортсмена или крутого бизнесмена. Хотя, может, ювелиров тоже можно отнести к этой области, не знаю. Никогда раньше не сталкивалась с ними.

– Вопрос, конечно, интересный. Только ответить на него не так-то и просто…

Захар задумался, и в этот момент как раз подошла официантка. Принесла мне колу и поинтересовалась, не готовы ли мы сделать заказ.

– Закажем пиццу, одну на двоих? – предложил Захар.

Есть не хотелось, но от кусочка пиццы не откажусь. К таким продуктам я тоже испытывала слабость. Мы выбрали пиццу «Четыре времени года». Захар еще заказал ягодный чай, а потом сам продолжил разговор, напоминать не пришлось:

– В старших классах я обожал физику. Мечтал поступить на физтех. Поэтому и не ушел в училище после восьмого. А сразу после школы решил, что нужно повременить с учебой. – Он сделал паузу. Я ей воспользовалась, чтобы сделать несколько глотков колы. – Мать нас одна растила. Отец умер, я еще под стол пешком ходил. Со вторым мужем – отцом Ленки – у нее не сложилось, через год развелись. Вечно работала на нескольких работах. Она переводчик по образованию. И работу брала на дом. Сколько помню себя, вечно сидела вечерами напролет – переводила какие-то тексты, книжки…

От отца осталось много ювелирных принадлежностей. Были и побрякушки, но их мать постепенно распродала. В детстве мне нравилось играть в ювелира – настраивать лампу, рассматривать камни в лупу. Особенно часто я возился с весами и набором гирек. Там были такие малюсенькие – по десять миллиграмм. Что я только не взвешивал, даже перья из подушки.

Так интересно было наблюдать за Захаром, когда воспоминания его захватывали, взгляд затуманивался, а на губах появлялась легкая улыбка. В такие моменты он даже казался мне симпатичным и выглядел намного моложе.

– Первую самостоятельную вещь я смастерил еще в седьмом классе – золотое кольцо, на обратной стороне которого выгравировал мамино имя. Оно совсем простое, гладкое и без камней, но мама тогда сказала, что никогда не носила кольца красивее. Не представляешь, как я гордился, что она не снимает то, что я сделал своими руками. Но это была и единственная моя вещь. Пока не закончил школу.