Жили мы тогда вдвоем с бабушкой: отец за полтора года до войны выстроил новый дом в противоположном конце деревни. Мать там жила, брат и три сестры. Из них только одна сейчас жива.
При отступлении немцы сожгли двадцать восемь лучших домов в деревне. Люди разбрелись кто куда, по две-три семьи поселялись под одной крышей. К нам с бабушкой через сутки пришла родня, стали жить всемером. Бабушка мне помогала учиться. Когда отец уходил на фронт, сказал мне: «Позаботься о моей матери и своей бабушке». Я пошла в сельсовет и оформила опекунство. Ей был восемьдесят один год. Бабушка была мне лучше матери.
– Бабушка в Бога верила?
– Очень. Я с детства крещеная, росла в религиозной семье. Я и сейчас в Бога верю. Он есть! Творец и создатель. Какой-то высокий разум, космический, придумал и создал нас. До 37-го года мы ходили в церковь на все праздники. Потом уже церкви закрыли и нам стали вдалбливать, что это опиум для народа. Но в душе вера оставалась. Дома молились. У нас всегда иконы висели, никто их не трогал: ни комсомольцы, ни немцы, когда оккупировали. А в 43-м году церкви открыли. Говорят, по приказу Сталина.
«Труд – великое лекарство»
– Расскажите, как вы узнали, что война закончилась.
– Война закончилась так. Мы пришли на урок. Был теплый солнечный день, семиклассники играли в волейбол – москвичи нам дали мячик. Сумки и рюкзаки свалены в кучу. А ни машин тогда не было, ни телефонов, никакой связи. Гонец прибыл верхом на лошади и закричал: «Все, война закончилась! Вчера подписан мирный договор, а сегодня, 9 мая, объявлен праздничным днем!» Дети хватали сумки и бросали их вверх, крича «ура», радовались вместе со взрослыми. Этот День Победы останется на века, я всегда буду его помнить. Все собрались, вытащили столы прямо на улицу, у кого что есть – на стол, и начали пировать.
После войны стали все восстанавливать: колхозы, предприятия. Наладили движение между Москвой и Рогачевым, ходили по расписанию машины немецкие. Товарный поезд ездил, но медленно, потому что дорога не везде была надежная, кое-где мины попадались. А потом движение по Савеловской дороге восстановили. На товарных поездах приезжали москвичи, ездили по деревням и меняли вещи, мыло или масло подсолнечное на картошечку, что получали по карточкам, потому что в городе картошки не было.
Все ощущали подъем: все будет хорошо. Народ изменился, появилось больше энтузиастов. Трудились, восстанавливали разрушенное. Труд – великое лекарство. Женщины оплакивали потери, конечно, но что делать… Женщины все переживут. Война без потерь не бывает.
«Я очень требовательная, но справедливая»
– Я работала учительницей. В 40-м году окончила двухгодичный Загорский государственный учительский институт. В 37-м по приказу Сталина храмы и семинарии в Загорске[21] переделали в институты. Потом учителей-мужчин призвали в армию и школы остались без учителей, потому что до войны в школах работали в основном мужчины. Я после института сразу пошла преподавать. Тогда ведь было введено обязательное семилетнее образование, и стали на периферии, во всех крупных населенных пунктах, создаваться семилетние школы.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
