Любовь Татьяны как весеннее обновление жизни и любовь Онегина как
дыхание осени
Симметричность в расположении писем и «отповедей» героев (третья и восьмая глава)
Круг чтения Татьяны и круг чтения Онегина (третья и восьмая глава)
Тема русской хандры (первая и восьмая глава)
Параллелизм сюжетных ситуаций романа
Развитие темы предыдущей главы, присутствующее в каждой из глав романа
Кульминация романа и ее значение
Композиционные вставки и их значение
Роль автора в романе. Антитетичность образов
3. Заключение. Общая характеристика композиции романа
Большую роль в художественном произведении играет его композиция. «В настоящем художественном произведении – стихотворении, драме, картине, песне, симфонии – нельзя вынуть один стих, одну сцену, одну фигуру, один такт из своего места и поставить в другое, не нарушив значение всего произведения…», – писал Л.Н. Толстой в трактате «Что такое искусство». Большое значение композиции произведения, ее целостности и соразмерности придавал А.С. Пушкин. Попробуем рассмотреть особенности построения романа «Евгений Онегин».
Прежде всего стоит отметить симметричное расположение сюжетных ситуаций и тем в романе. Эта композиционная особенность романа была неоднократно отмечена многими исследователями[36]. Основные ситуации, истории героев как будто отражены в зеркале. Однако по своему содержанию истории Татьяны и Онегина во многом исполнены противоположного смысла. В. Набоков считал, что в романе можно выделить две части с центром в пятой, шестой, седьмой главах. Этот же исследователь отметил, что каждая глава первой части у Пушкина содержит какую-либо тему, отраженную в той или иной главе второй части («Комментарии к «Евгению Онегину»). Так, действие начинается и заканчивается в Петербурге. Значит, мы можем говорить о кольцевой композиции.
Во второй главе возникает тема Москвы. Рассказывая о семье Татьяны, поэт вспоминает о московской кузине старушки Лариной:
Она любила Ричардсона
Не потому чтобы прочла,
Не потому что Грандисона
Она Ловласу предпочла;
Но в старину княжна Алина,
Ее московская кузина,
Твердила часто ей об них…
В этой же главе возникает тема Наполеона («Мы все глядим в Наполеоны…»). Обе темы затем сольются и получат свое полноценное развитие в седьмой главе романа:
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
И здесь же читаем:
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля:
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Во второй главе автор начинает развивать тему юного безвременно погибшего поэта-романтика:
В свою деревню в ту же пору
Помещик новый прискакал
<…>
По имени Владимир Ленский,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
Эта тема находит свое завершение во второй части романа (последней главе). Проникая в мысли и мечты Онегина, поэт замечает:
А перед ним воображенье
Свой пестрый мечет фараон.
То видит он: на талом снеге,
Как будто спящий на ночлеге,
Недвижим юноша лежит,
И слышит голос: что ж? убит.
Первому портрету Татьяны во второй главе («Итак, она звалась Татьяной…») соответствует ее второй портрет в восьмой главе («Она была не тороплива, Не холодна, не говорлива…»).
