Читать онлайн Борис Соколов - 100 великих сражений Гражданской войны

После победы Октябрьской революции в Петрограде в Москве 25 октября руководство московских большевиков организовало Боевой центр по руководству восстанием. В тот же день солдаты 56‐го запасного пехотного полка, находившиеся под влиянием большевиков, заняли почтамт. Вечером 25 октября на заседании Московской городской думы в отсутствие покинувшей заседание фракции большевиков был образован Комитет общественной безопасности (КОБ), который возгласили городской голова эсер Вадим Руднев и командующий войсками Московского военного округа полковник Константин Рябцев, тоже эсер. В тот же вечер московские Советы рабочих и солдатских депутатов образовали Военно-революционный комитет (ВРК) во главе с большевиком Григорием Усиевичем. На стороне ВРК были 193‐й и 56‐й запасные пехотные полки, запасной самокатный батальон, 1‐я артиллерийская бригада, а также солдаты-двинцы – арестованные летом 1917 года в Двинске за отказ идти в наступление, направленные в Москву и освобожденные Моссоветом. Кроме того, создавались отряды рабочих-красноармейцев численностью 10–12 тыс. человек. На стороне КОБ находились юнкерские училища, а также часть находившихся в Москве офицеров. Рябцев обратился в Ставку с просьбой прислать с фронта в Москву верные Временному правительству воинские части и вступил в переговоры с ВРК, со стороны которого их вел вернувшийся из Петрограда глава Моссовета Виктор Ногин. Рябцев заявил, что «не относится враждебно к Военно-революционному комитету и не желает идти против воли демократии». ВРК вывел из Кремля часть своих сил, а Рябцев пообещал не выставлять в Кремле караулы юнкеров. 27 октября офицеры, верные Временному правительству, собрались в здании Александровского военного училища во главе с начальником штаба Московского военного округа полковником Константином Дорофеевым. Всего здесь находилось 300 офицеров, юнкеров и студентов. Добровольческий отряд студентов назвал себя «белой гвардией» – в честь противников революции в эпоху Великой Французской революции. Этот термин был использован впервые в начинавшейся гражданской войне. Полковник Владимир Рар оборонял казармы 1‐го кадетского корпуса в Лефортово силами кадетов старших классов.

27 октября (9 ноября) юнкера обстреляли в районе Кремля отряд из 869 солдат-«двинцев», пытавшихся прорваться к Моссовету и угрожавших Гордуме, убили и ранили 70 из них. В 6 часов вечера КОБ объявил в Москве военное положение распустить ВРК, сдать Кремль и разоружить революционно настроенные воинские части. ВРК ультиматум отверг. Сторонники КОБ закрепились на Садовом кольце от Крымского моста до Смоленского рынка и вышли на бульварное кольцо от Мясницких и Сретенских ворот, захватив почтамт, телеграф и телефонную станцию. Юнкера также заняли Бородинский мост, обеспечив связь с Брянским вокзалом. 28 октября они захватили Кремль, разоружив солдат 56‐го полка. Но часть гарнизона отказалась сдавать Кремль. Возникла перестрелка, в которой юнкера применили пулеметы. Было убито и ранено 6 юнкеров и от 50 до 200 солдат. Начальник артиллерийского склада Кремля генерал-майор Андрей Кайгородов так описал происшедшее: «Юнкера заняли Кремль, поставили у Троицких ворот два пулемета и автомобиль и стали выгонять из казарм склада 56‐го пехотного запасного полка солдат, понуждая прикладами и угрозами. Солдаты склада в числе 500 человек были построены без оружия перед воротами арсенала. Несколько юнкеров делали расчет. В это время раздалось откуда-то несколько выстрелов, затем юнкера открыли огонь из пулеметов и оружия от Троицких ворот. Выстроенные без оружия солдаты склада падали как подкошенные, раздались крики и вопли, все бросились обратно в ворота арсенала, но открыта была только узкая калитка, перед которой образовалась гора мертвых тел, раненых, потоптанных, и здоровых, старающихся перелезть в калитку; минут через пять огонь прекратился. Оставшиеся раненые стонали, лежали обезображенные трупы». Юнкер Александровского училища Василий Арсеньев, участвовавший в захвате Кремля, полагал, что «план 56‐го полка будто был таков: впустив небольшое количество юнкеров в Кремль и, видимо, им подчинившись, по сигналу броситься и уничтожить их; бежавшие навстречу нам солдаты должны были наверху в казармах забрать оружие и напасть на юнкеров». ВРК оказался отрезан от красногвардейцев на рабочих окраинах. По призыву ВРК в Москве началась всеобщая политическая стачка. К вечеру 28 октября подчинявшиеся ВРК воинские части блокировали центр города, где находились юнкера и офицеры. 29 октября за Крымский и Каменный мосты, в районе Остоженки, Пречистенки и в некоторых других местах. 30 октября на Брянский вокзал сумел прорваться отряд «ударников» из числа «волонтеров тыла» (150 солдат с пулеметом). Он вместе с юнкерами пробился через Бородинский мост и держал оборону в районе Бульварного кольца. Большевикам же прибыли подкрепления из Подмосковья и из Петрограда общей численностью около 10 тыс. человек. Красные имели значительное численное превосходство и подавляющий перевес в артиллерии, которой у сторонников Временного правительства было всего два орудия. Как докладывал Ногин Совнаркому, «отсутствие пушек у юнкеров спасло положение». На стороне ВРК было до 40 тыс. бойцов, на стороне КОБ – до 10 тыс. бойцов – юнкера Александровского и Алексеевского военных училищ и шести школ прапорщиков, а также офицеры и ударники – солдаты ударных частей. В этот день у юнкеров были отбиты Тверская улица, часть Охотного ряда, губернаторский дом в Леонтьевском переулке, Крымская площадь, Симоновский пороховой склад, Курско-Нижегородский и Александровский вокзалы, почтамт и главный телеграф и три из пяти корпусов Алексеевского военного училища. Вечером начался артиллерийский обстрел Кремля и других районов, еще остававшихся под контролем КОБ. Тогда же было заключено перемирие, продержавшееся лишь несколько часов. 31 октября ВРК потребовал от КОБ капитуляции, угрожая артиллерийским обстрелом здания Городской думы. В ночь на 1 ноября сдались юнкера, оборонявшиеся в Лефортово. 1 ноября из-за начавшегося обстрела депутаты Думу и юнкера отступили в Кремль. 2 ноября красные заняли Исторический музей и усилили обстрел Кремля. В этот день юнкера и офицеры ушли из Кремля и согласились на разоружение. ВРК пообещал отпустить на свободу всех юнкеров, офицеров и студентов после сдачи оружия. Историк Юрий Готье писал в дневнике: «Петроград в русскую революцию не переживал того, что переживаем мы: когда Москву шесть дней обстреливают русские пушки!» В 21 час 2/15 ноября огонь прекратился. КОБ заявил: «Комитет общественной безопасности заявляет, что при данных условиях он считает необходимым ликвидировать в Москве вооруженную борьбу против политической системы, осуществляемой Военно-революционным комитетом, перейдя к методам борьбы политическим и предоставляя будущему разрешение в общегосударственном масштабе вопроса о конструкции власти в центре и на местах». Утром 3 ноября красногвардейцы заняли Кремль, при этом трое из них были убиты. 3 ноября последние юнкера, офицеры и студенты покинули Кремль и здание Александровского училища. Нередко после сдачи оружия происходили расстрелы юнкеров и офицеров, но большинство из них смогли покинуть Москву.

Штурм Кремля в 1917 г. Художник К.Ф. Юон. 1947 г.

Потери красных оценивались примерно в 1 тыс. убитых, потери белых – примерно в 300 убитых.

Союзом защиты Родины и Свободы (СЗРС), созданным Борисом Савинковым и связанным с Добровольческой армией, были подготовлены антибольшевистские восстания в Рыбинске, Муроме и Ярославле. Все восстания пришлось ускорить из-за арестов в Москве членов СЗРС. В Муроме и Рыбинске восстания начались 8 июля 1918 года. В Рыбинске оно было подавлено в тот же день, а в Муроме повстанцы продержались только до ночи с 9 на 10 июля. Лишь в Ярославле восставшие продержались больше двух недель и контролировали бóльшую часть города. Восстание началось 6 июля под руководством полковника Александра Перхурова, опиравшегося на ярославское отделение СЗРС. В ночь на 6 июля 1918 года 105 офицеров во главе с Перхуровым, в большинстве своем прибывшие из других городов, собрались на Леонтьевском кладбище на окраине Ярославля. У них было только 12 револьверов. Отличительным знаком повстанцев стали георгиевские ленточки. Офицеры внезапным нападением захватили находившийся в 500 м оружейный склад. К повстанцам присоединилась вся губернская милиция и автоброневой дивизион (два пушечных бронеавтомобиля «Гарфорд-Путилов» и пять крупнокалиберных пулеметов). Восставшие взяли в плен Особый коммунистический отряд и захватили Губернаторский дом, где помещались исполком и ГубЧК, а также почту, телеграф, радиостанцию и казначейство. Под их контролем оказался центр Ярославля и заволжский район Тверицы. В первый день были расстреляны без суда председатель горисполкома Давид Закгейм и председатель губисполкома Семён Нахимсон, после чего Перхуров запретил бессудные расстрелы. Около 200 большевиков и их сторонников были арестованы и заключены на баржу, стоявшую на якоре на Волге. На 13‐й день им удалось сняться с якоря, и баржа приплыла в расположение советских войск. К этому моменту в живых на борту осталось 109 человек. Перхуров объявил о формировании Северной добровольческой армии, подчиняющейся верховному командованию генерала Михаила Алексеева, куда записалось около 6000 человек, но только 1600–2000 из них участвовали в боях. Офицеры подлежали мобилизации, остальные вступали добровольно. Среди добровольцев были кадеты, лицеисты и гимназисты старших классов, рабочие, крестьяне из окрестных деревень. Последние не хотели оставаться в городе и, получив оружие, шли в свои деревни бороться с местными большевиками. Однако развернуть крупное восстание в Ярославской губернии не удалось. Рабочие железнодорожных мастерских направили в армию 140 человек добровольцев и построили бронепоезд, который, однако, в боях не участвовал. У повстанцев было только два орудия и 15 пулеметов и не хватало патронов для трехлинейных винтовок.

«Славное побоище Красной Армии с Борисом Савинковым в Ярославле в июле 1918 года». Лубок. 1926 г.

Красные удержали фабричный район за рекой Которослью, включая господствующую над городом Тугову гору, а также станцию Всполье. На их стороне остался 1‐й Советский полк (600 штыков) и рабочие отряды. Вскоре на помощь ярославским большевикам прибыли отряды Красной гвардии из Твери, Кинешмы, Иваново-Вознесенска, Костромы и др. В подавлении восстания участвовали Новгородский сводный батальон, 1‐й Советский полк, ярославские рабочие отряды Красной гвардии, Варшавский советский революционный полк (262 штыка, 8 пулеметов, состоял из поляков, китайцев и корейцев), 2‐й минный батальон Петроградского китайского отряда (командир – Ли Цин Хэ), 2‐й летучий отряд охраны путей сообщения Петроградского военного округа, сводный отряд 1‐го Костромского Советского полка, две батареи (12 орудий) на станции Всполье и на Туговой горе, отряд 1‐го Кинешемского Советского Красного полка (225 штыков), 6‐й Тукумский латышский полк, 8‐й Вольмарский латышский полк, Венгерский национальный полк, отряд Красной гвардии из Данилова (60 штыков), одна батарея (три орудия) из Вологды, 1‐й Московский сводный отряд (320 штыков, 6 пулеметов, два орудия), пулеметная команда Усть-Двинского латышского полка, блиндированная железнодорожная полубатарея (два 75‐мм орудия), авиаотряд (четыре самолета), три бронепоезда, три броневика. Общая численность красных составляла около 5 тыс. человек, они имели 19 орудий и более 20 пулеметов. Члены СЗРС смогли устроить несколько диверсий, затруднивших переброску советских войск из Петрограда. Но из Москвы войска перебрасывались беспрепятственно. Командовал советскими войсками глава Ярославского ВРК Кирилл Бабич. Южным фронтом красных руководил Юрий Гузарский, бывший поручик, а северным – Анатолий Геккер, бывший капитан. Борис Савинков утверждал: «В Ярославле вооружиться было нечем. Приходится удивляться не тому, что полковник Перхуров не разбил под Ярославлем большевиков, а тому, что он смог продержаться 17 дней». Численность восставших составляла около 2 тыс. человек при 2 орудиях и 15 пулеметах. Красные выпустили по Ярославлю 75 тыс. снарядов и сбросили 192 кг авиабомб (один самолет разбился при посадке). В занятых повстанцами районах было уничтожено более 80 % строений. В городе бушевали пожары. Очевидец вспоминал: «Красные разместились по дальним окраинам города и открыли огонь из тяжелых орудий. Канонада продолжалась и днем и ночью, лишь во время обеда красные на четверть часа давали усталому обывателю вздохнуть, переставая бить из пушек. Ночью вдали показались клубы дыма, и небо розовело от пожара: горели дома на одной из окраин. К тому времени местная центральная водокачка оказалась разбитой, а посему никакой речи о спасении пожарной командой и быть не могло. Естественно поэтому, что сухие деревянные постройки были всецело отданы во власть огня и дома горели сплошь, вдоль всей улицы. Страшно и жутко стало. Поневоле задумывались все: погибнем ли мы от пули, от пламени и дыма, наконец, с голоду».