Ничего подобного нельзя сказать об остальных. И это притом, что все командующие получили академическое образование и имели достаточно солидный послужной список. Но что интересно, все они кроме М.М. Попова были выдвинуты на высшие должности, не имея для этого достаточного опыта. Например, генерал Чибисов с 1922 г. по 1937 г. прослужил исключительно на штабных должностях в звене дивизия – корпус. Только в 1937 году ему доверили командовать стрелковой дивизией. Генерал Павлов с должности командира танковой бригады сначала был назначен начальником Автобронетанкового управления РККА, а затем сразу командующим войсками округа. Генерал Кирпонос только в 1939 году был назначен на должность командира стрелковой дивизии, в апреле 1940‐го – командиром корпуса, а затем сразу же командующим войсками округа. Генерал Кузнецов вообще с 1930 по 1938 год проходил службу в системе военно-учебных заведений и с должности (и.д.) начальника кафедры общей тактики и начальника тактического цикла Военной академии РККА им. Фрунзе получил назначение заместителем командующего войсками военного округа.
М.М. Попов с июня 1938 г. по январь 1941 г. прослужил на Дальнем Востоке на должностях заместителя командующего 1‐й Краснознаменной армии, начальника штаба и командующего 1‐й Отдельной Краснознаменной армией. Важными этапами в его становлении как будущего военачальника, безусловно, стало прохождение должностей начальника штабов моторизованного отряда стрелковой дивизии, отдельной механизированной бригады и механизированного корпуса. При этом огромным плюсом генерала Попова была его молодость и безусловный талант.
В отличие от Попова, в генерале Чибисове, маршале Советского Союза К.К. Рокоссовского смущала «неторопливость, пожалуй, даже флегматичность». Были им недовольны генералы Ватутин и Еременко. Последний его и отправил с фронта в Москву в 1944 году.
За генералом Кузнецовым отмечали любовь к «засиживанию в учебных классах и тактических кабинетах». Как свидетельствовал генерал Н.М. Хлебников, тактикой у него «занимались преимущественно в кабинетах и классах на ящиках с песком. В поле, на практические занятия, войска выводились редко. Такая постановка дела не могла не сказаться на других, тоже весьма важных вопросах боевой подготовки». Возможно, поэтому его обычно снимали и отстраняли именно за неумелое управление войсками.
Генерала Кирпоноса считали безупречно смелым и решительным человеком, но, как вспоминал генерал Н.К. Попель, «он еще не созрел для такого поста. Об этом мы не раз говорили спокойно, не усматривая здесь в мирное время большой беды, забывая, что приграничный округ с началом боевых действий развернется во фронт». Маршал К.К. Рокоссовский, наоборот удивился резко бросающейся растерянности Кирпоноса: «Создавалось впечатление, что он или не знает обстановки, или не хочет ее знать. В эти минуты я окончательно пришел к выводу, что не по плечу этому человеку столь объемные, сложные и ответственные обязанности, и горе войскам, ему вверенным…»
До сих пор считается, что генерал Павлов стал козлом отпущения за допущенные просчеты в оценке исходящей от Германии военной опасности. Якобы на него и переложили вину за массовое поражение Красной армии в первые дни войны. Однако, как подчеркивал в мемуарах Н.С. Хрущев, «…если рассматривать вопрос с точки зрения юридической и фактической, на чем основывался суд, когда выносил приговор, то основания к осуждению были налицо». Ведь генерал Павлов и его заместители все-таки были осуждены по статье «неисполнение своих должностных обязанностей», а не «измена Родине».
