— Почему? — спросил я, склонившись над ней. — Отвечай же!
Но она молчала, так сильно покусывая нижнюю губу, что на ней выступила алая капелька крови.
А мне в этот миг представилась совершенно иная картина. И кровь была уже не на верхней губе девушки, а на моем члене. То было бы единственное подтверждение тому, что слова ее правдивы и она действительно девственна. Я почувствовал такой мощный прилив возбуждения, что едва не застонал.
Мне нужно, жизненно необходимо было убедиться, что Майлин не врет.
Она боялась меня, но я не мог поступить иначе. Иначе всю оставшуюся жизнь презирал себя за слабость. Обхватив ее ноги пониже коленей, я приподнял их одной рукой. Пальцами второй потянулся к заветному сокровищу, которое так старалась скрыть от меня Майлин. Испуганная, она, кажется, потеряла дар речи. Не сопротивлялась и не звала на помощь. Зато так плотно сомкнула ноги, что развести их в стороны стало невозможно, не причинив ей при этом боли.
Но мне это было и не нужно. Майлин была такой влажной и такой узкой. Мой указательный палец с трудом проник в нее, доставляя мне же невыносимые мучения. Пришлось сжать зубы и сделать глубокий вздох, чтобы успокоиться.
Майлин тихонько вскрикнула, будто раненая лань, и шире распахнула глаза. Она смотрела на меня не осуждающе, а скорее удивленно. Ее лоно было влажным и узким, но в то же время таким податливым. Мой палец проник глубже и наткнулся на плотную преграду.
Сердце мое возликовало. Майлин не соврала, она действительно оказалась девственницей. Я был идиотом, подумав иное.
— Прости, что не поверил, — произнес я, признавая ошибку и одновременно отпуская ноги девушки.
Она снова поджала их и спрятала под подолом платья. Путаясь в рукавах, она кое-как оделась, дыша при этом часто и натужно.
— Объясни мне? — попросил я. — Почему ты не можешь мне отдаться? Назови хоть одну причину? Я противен тебе? Или, быть может, ты боишься потерять место в гостинице? Но я никогда не вру, девочка. И вполне способен обеспечить тебя на всю оставшуюся жизнь. Дать тебе другое будущее, которого никогда не будет здесь, рядом с Магрой.
Она лишь покачала головой, заливаясь слезами.
— Скажи, почему?! — я уже не просил, а требовал. — Почему ты должна остаться девственницей?
— Лучше умру, чем признаюсь, — обреченно сообщила она. — Умру от стыда и разочарования. Пожалуйста, не просите больше ни о чем. Позвольте мне остаться одной…
Я ушел, едва волоча ноги, точно дряхлый старик. Боль обиды смешалась с горечью поражения. Еще никогда меня не опускали так низко. Женщины прежде не отказывали мне, особенно, не говоря при этом причины.
Я ушел, но не смирился с поражением. То был обманный маневр перед новым нападением.
На следующий день, обдумав все во время утренних тренировок, я разыскал Магру. Точнее, это она вошла в обеденный зал и спросила, не нужно ли нам что-то еще.
— Через десять минут я жду вас в своей комнате! — объявил я не терпящим возражений тоном. — Попрошу не опаздывать.
Магра явилась вовремя, секунда в секунду, будто засекла время. Она заметно нервничала, глаза ее бегали, взгляд подолгу не задерживался ни на одном предмете. Смотреть на меня она опасалась вовсе.
И правильно делала.
— Расскажи мне все о Майлин! — потребовал я. — Почему она рядилась горбуньей? И отчего решила никогда не спать с мужчинами.
— Она… — Магра так сильно скомкала с боков платье, что, кажется, чуть не порвала ткань. — Понимаете… это так неудобно…
