12 сотых секунды - страница 9

– Здравствуй, отец! – поклонился я, перед тем, как войти в кабинет. Он любил, когда ему оказывали честь.

– Пришел поговорить? Снова о своей любимой Еве? – отец стоял, вглядываясь в окно с пятьдесят шестого этажа небоскреба, принадлежащий его компании. – Сын мой, мы можем хоть раз сесть и поговорить о нас, о компании, о твоем будущем? Ты получил отличное образование, лучшее, которое я мог тебе предоставить. Ты изучал все, что нужно, чтобы стать руководителем нашей компании.

– Но, отец, это все не мое. Я не смогу руководить такой большой империей, и ты это знаешь.

– Заткнись! Никогда не говори мне, что ты не сможешь! – стукнул он по столу кулаком. – Если бы я хоть чуточку был похож на тебя, то сейчас ты бы побирался на улице. И твоей Женевы или как там ее…?

– Евы, папа, – исправил я его спокойным тоном.

– Евы! Ее никогда бы не было в твоей жизни. Думаешь все так просто? Нет честнее и добрее человека, чем твоя мама. У меня не было ничего, когда я встретил ее, и ей было все равно на мои потасканные туфли или мой устаревший костюм. Она была искреннее любой глупой нимфетки, которые были после. И теперь мне приходится нянчиться с тобой, с убийцей моей жены!

Весь красный от гнева, он пронзал мою душу холодным ненавистным взглядом. Каждая мышца его лица дергалась от злости. Я опустил взгляд, не выдержав такого давления.

– Дим. Я. Не хотел… Ты уж прости меня, – начал он поправляться, нервно вытирая руки о брюки. – Я, не это хотел сказать.

– Ничего страшного. Я все равно не знаю, что такое материнская ласка и любовь. И если у меня тогда был бы выбор, я бы возжелал спасти ее и умереть самому. Знаешь почему? Ну же отец, спроси меня почему? – С глаз покатилась предательски слеза.

– Дим, зачем…

– Я сказал, спроси меня! – завопил я, что есть мочи.

Отец, молча, отвернулся.

– Потому что, я тогда еще не знал, какой у меня будет отец – тиран. Я еще не знал, как ты меня будешь ненавидеть. Не знал, что мне придется все это выслушивать каждый божий день. Я просто не знал… – протерев глаза, я направился к выходу.

Отец медленно вытащил сигару. Отрезал конец миниатюрной гильотиной, и поджег лучину, обильно втягивая дым.

– Я завтра улетаю в Брюссель, на переговоры. И думаю, я там задержусь на недельку, другую. Поэтому заранее благословляю тебя и твою Еву. Будь счастлив.

– Нет, отец. Впредь мне твое благословление не нужно. И денег твоих тоже. Мы с Евой всего добьемся сами. Уж мне с моими мозгами нечего бояться. Не так ли? Отец…

Я резко дернул дверь и демонстративно со всей силы захлопнул ее.

Деньги, власть, богатство, золото, репутация, уважение, страх. Все это когда-нибудь погубит отца. Все, что я хочу так это не быть, как он. Быть убийцей, вором, последним гадом на Земле, но только не стать им. Плевать какой путь он прошел, плевать, сколько он сделал для меня, плевать.

Я подошел к автомобилю. Сжал ключи в кулак и с силой бросил их в лобовое стекло.

– Это ведь тоже принадлежит тебе, отец. Подавись! – крикнул я, наперебой бешено орущей сигнализации, из-за удара ключей об стекло.

Я вытащил из кармана бумажник с телефоном и бросил их в сторону аккуратно выстриженных кустов. Я сел на дорожку, выложенную дорогим гранитом. Все вокруг напоминало о шике и блеске моей жизни. В эту минуту я ненавидел каждую частичку своего тела, выращенную в изнеженных условиях комфорта и безотказности единственному ребенку в семье.