Предчувствие ее не обмануло. Стоило ей раздеться и пройти на узкую кухоньку, мать тут же вручила ей разделочную доску и тупой нож со словами:
— Что? Приехала тридцать первого специально, чтобы салаты не резать? У нас не пофилонишь!
Они вдвоем сидели за столом и нарезали многочисленные ингредиенты для оливье, а мать причитала:
— Сдалась тебе эта Москва! Там ворье одно! У тети Клавы... Ты же знаешь, у нее своя точка на рынке. Так вот! У нее для тебя всегда есть место продавщицы. Товар у нее ходовой. За смену тысячу, а то и полторы точно будешь иметь. И мы всегда рядом.
Тут вошел отец с сигаретой в зубах и уже весело поблескивающими глазами в серой от старости майке и растянутых на коленках спортивных штанах, ходячая карикатура на советского алкаша. Услышав разговор жены, он тут же присоединился:
— Правильно! А у дяди Сёмы сын старший холостой. Я бы не отказался от такого надёжного кума, как Сёмка!
— Да, такого надежного собутыльника еще поискать нужно. Он как пионер, всегда готов! — усмехнулась мать, но дочери, понизив голос, призналась, — Но сын у Семена действительно отличным хлопцем вырос! Будет сегодня с родителями у нас. Мы их пригласили Новый год праздновать! Так что давай, шинкуй мельче, покажи кавалеру, какая ты хорошая хозяйка!
Мать громко рассмеялась, отец подхватил, а Лариса на секунду прикрыла глаза, отложила нож и, улыбнувшись родителям, сказала:
— Что-то у меня голова разболелась. Наверно после дороги. Пойду прогуляюсь, воздухом подышу, авось пройдет...
И не дождавшись их возмущенных возгласов «А кто будет дорезать салат?» и «Доча, купи еще беленькой!», девушка выбежала на улицу.
Она всегда мечтала о другой жизни: о женственной матери, о спортивном и заботливом отце, об уютной чистой квартире, о богатом муже в конце концов. Если с родителями поделать уже вряд ли что-то удастся, то за остальное она собиралась сражаться с целым миром!
Кутаясь в кожаную куртку, она шла в одиночестве по тротуару, а до Нового года оставалось каких-то четыре часа. Хотелось выть от одной мысли, что придется возвращаться в родительский дом.
Чуть впереди у шикарного ресторана с огромными панорамными окнами остановился грузовичок известного в городе кондитера. Двери ресторана распахнулись одновременно с дверцами кузова. Четверо официантов бросились к разгружающему огромный короб водителю.
— Опаздываете! Быстрее и осторожнее! — визгливо крикнул широкомордый мужик в элегантном костюме, плохо сидящем на его грушевидной фигуре.
Лара равнодушно прошла мимо этой суетливой мизансцены. Но тут ее нога в высоком ботинке с мощным протектором заскользила по наледи тротуара, девушка потеряла равновесие, замахала руками, но остановить падение не смогла. Удара о тротуар и боли не последовало. Лара шлепнулась на что-то довольно мягкое. Осмотревшись, она обнаружила себя на том самом коробе, что так спешно разгружали официанты.
— А-а-а! Что ты наделала, пьяная курица! — подскочил к ней мужичок.
Официанты с ужасом отшатнулись. Водитель грузовика поспешил сесть за руль. Через секунду его уже и след простыл.
— Ты даже не представляешь, на какие деньги попала, дрянь! — продолжал визжать нервный субъект, нависая над Ларой, все еще сидящей на мягком, — Этот торт — шедевр кулинарного искусства и должен был стать гвоздем сегодняшнего праздника...
Мужик краснел, бледнел и тянул свои ручонки со скрюченными пальцами к шее девушки.
