13 друзей Лавкрафта - страница 8

Я не разглядывал обитателей Зоологического сада, а лишь безмятежно грелся на приятном утреннем солнышке и наслаждался прекрасной погодой. Человека я увидел тотчас, как он вышел из-за угла здания. Сначала я подумал, что узнал его, но потом засомневался. Мужчина тоже как будто узнал меня и даже хотел поприветствовать, но затем его взгляд скользнул мимо меня, уперся в клетку – и тут же его глаза округлились, а рот стал как темное «о»; челюсть у бедолаги в прямом смысле слова отвисла. Издав поистине нечеловеческий звук – не то всхрип, не то вскрик проклятой души, – он бессильно повалился на гравий.

По пути сюда от самых ворот сада я не встретил ни души, поэтому никого позвать на помощь не смог; так что я оттащил мужчину на траву, к скамейке, развязал галстук, засаленный и выцветший, снял потертый шейный платок и расстегнул грязный ворот. Затем я стянул с него пальто, свернул и подложил ему под колени, пока он лежал на спине. Я попытался найти воду, но не увидел рядом даже фонтанчика. Тогда я сел на скамейку возле мужчины. Он лежал – тело и ноги на траве, голова в сухой канаве, руки на гравии. Я был уверен, что знал его, но не мог вспомнить, когда и где мы с ним встречались. Вскоре мужчина откликнулся на мою грубую и поспешную помощь и открыл глаза, с трудом глядя на меня. Он вскинул руки к плечам и вздохнул.

– Странно, – пробормотал он. – Я пришел сюда из-за вас, и вот я вас повстречал.

Я все еще не мог вспомнить этого человека, а вот он оправился в должной мере, чтобы читать по моему лицу. Он приподнялся.

– Не вставайте! – предупредил я.

Мужчина не нуждался в предостережениях – лишь привалился к краю скамейки и склонил качавшуюся голову к рукам.

– Помните, – начал он заплетающимся языком, – вы говорили, что у меня довольно неплохие общие познания во всех предметах, кроме естествознания и древней истории? Я надеюсь получить работу в ближайшие пару дней – решил не растрачивать время попусту. Сперва я взялся за естествознание и…

Мужчина умолк и посмотрел на меня. Теперь-то я его вспомнил. Я должен был узнать его тотчас, как увидел, ибо думал о нем ежедневно. Но его буйная шевелюра, загорелая кожа и, прежде всего, изменившееся лицо, обретшее своего рода космополитичный вид, сбили меня с толку.

– Естествознание! – повторил он хриплым шепотом. Он впился пальцами в сиденье и обернулся в сторону клетки.

– Дьявол! – вскрикнул он. – Оно все еще там!

Мужчина, теперь схватившись за металлический подлокотник скамейки, трясся, почти что рыдал.

– Что с вами? – спросил я. – Что вы видите в той клетке?

– Вы что-нибудь видите в ней? – требовательно спросил он в ответ.

– Конечно, – сказал я.

– Тогда, ради бога, – взмолился он, – скажите: что вы там видите?

Я коротко ответил ему.

– Боже милостивый, – закричал он, – неужели мы оба сошли с ума?

– Никто из нас не сошел с ума, – заверил я его. – Что в клетке – то мы и видим в ней.

– Неужели взаправду существуют подобные твари? – с нажимом спросил он, и тогда я обстоятельно поведал ему об этом животном, о всех его повадках и взаимоотношениях с иными видами.

– Что ж, – слабо молвил он, – полагаю, вы говорите мне правду. Если подобная тварь существует, уйдем туда, где я не смогу ее видеть.

Я помог мужчине встать и усадил его на скамейку, откуда клетки было не видать. Он надел платок и повязал наново галстук – несмотря на свою засаленность, явно весьма дорогой. Я отметил, что и его потрепанное одеяние когда-то, на момент приобретения, должно было выглядеть отменно.