Занятия начинаются в девять. Без пятнадцати, как обычно, моя парочка направилась в школу. Один держал другого за ранец и как бы рулил, урча вместо мотора, – импровизированный такой автомобиль. Трогательная картинка… Встретились мы у дома, где была подготовлена квартира. На мне была домашняя одежда и тапочки, чтоб никаких сомнений – живу тут. Окликнутые по именам и фамилиям, они остановились. Говорю, что Татьяна Максимовна, их учительница, подвернула ногу, ходить не может, а тут как раз ее любимые ученики мимо окна идут. Говорю, нужно срочно отнести в учительскую классный журнал, иначе у нее будут неприятности, так что заскочим к ней домой, это здесь, на первом этаже… Всегда выбираю первый, в крайнем случае второй. Чем меньше времени проведем на лестнице, тем меньше вероятность кого-нибудь встретить. Дверные «глазки», не исключая нашей квартиры, залеплены жвачкой – типа шпана баловалась. Видеокамеру с лестничной площадки заберу, когда уйду…
Они не знали, где живет Татьяна Максимовна, откуда бы? Вопрос, почему им просто не вынесли журнал, в голову мальчишкам не пришел (у меня был ответ); не стали они и звонить родителям, прежде чем зайти в подъезд (на этот случай работала глушилка). Все произошло быстро и непринужденно.
Пока они в отключке, раздеваю догола и связываю. Мычат и стонут – сознание к ним возвращается.
– Вы нас съедите? – догадывается Димка.
– С чего ты взял?
– В школе рассказывали.
– Сказочники у вас в школе, не то что было у меня.
– Полицай два раза приходил…
Понятно, в школах обо мне предупредили. Куда чиновным ловцам было деваться? Провели повальные инструктажи. Обычно параноики в высоких креслах избегают огласки. Прикрывая тайной следствия страх ответственности, они скорее допустят несколько новых трупов, чем признают существование серийного маньяка, но с какого-то момента держать правду взаперти стало невозможно.
Мне приходится учитывать эти обстоятельства.
А они не учитывают, насколько хорошо я умею вызывать доверие у детей.
Хватит болтовни! Заклеиваю пленникам рты.
– Вас обманули, я деток не кушаю, – говорю, готовя шприцы. – Но рецептом, раз уж вы спросили, поделюсь. Омлет готовится из взбитых мальчиков. Сначала ощиплю вас, вымою в пиве, залью яичной массой, только потом буду взбивать. Обваляю в муке с табаком, ну и… зажарю, конечно.
Они таращат глаза.
– Честно предупреждаю: это больно. Так что предлагаю укольчик. Ничего не почувствуете.
В шприцах – морфин. Однако мальчики не понимают хорошего отношения, бьются на полу, не дают сделать инъекцию, вынуждая снова ударить, отправив одного в нокаут. Сопротивление сломлено. «Пчелка укусила», – шучу, вгоняя иглу в вену. Все, дурман растекается по жилам строптивцев, превращая последние минуты их жизни в странный сон.
Пока препарат не подействовал, заглядываю во вторую, маленькую комнату. Там лежит хозяин квартиры, спеленатый, как мумия. Живой, разумеется. Я не полоумный убийца, истребляющий каждого встречного, я – другое. Судя по запаху, мужик не вытерпел и нагадил под себя. Так… С этой стороны ждать сюрпризов не приходится, а значит, можно не отвлекаться от главного.
Выбор места, кстати, не всегда сопряжен со сложностями и насилием, вариантов много. Как много и способов заманить ребенка. Но это детали, это легко нарабатывается. Если честно, больше всего мне нравится удивлять людей в их собственных жилищах, как оно было в первый раз, в самый-самый первый – я про
