Я косился на крест, но спросить в лоб, конечно, не мог. Раз он у священника, значит, по идее, это было желание и решение Иваныча. Странно, спустя столько времени, поинтересоваться, с чего это я эту вещь решил оставить у брата.
Ещё, каждый раз, когда мы смотрели друг на друга, мне становилось не по себе от того, что я словно наблюдал перед собой значительно помолодевшего, по сравнению с моими реальными воспоминаниями, Иваныча.
Я же не изучал себя ежедневно в зеркале здесь, в прошлом, соответственно сильно на эту тему как-то не парился. Теперь, когда напротив сидела точная дедовская копия, мне было ужасно тоскливо от того, что самого́ Иваныча я больше не увижу никогда. Вообще. Никогда. Но главное, никогда ничего не смогу ему сказать. Конечно, имея такую возможность, я бы не стал уж совсем иначе себя вести. Ну, имею в виду, там всякие трогательные моменты, громкие слова и так далее. Нет. Думаю, такого внезапного потока любви со стороны внука дед бы тоже не понял. Но вот простые, элементарные вещи теперь бы выглядели по-другому.
В общем, почти час мы говорили с отцом Алексеем обо всем и ни о чем. Он рассказал, вкратце, как у него дела, правда, начиная с периода двухмесячной давности. С того дня, когда Иваныча отправили на какое-то углубленное обучение. То, что было до этого, теоретически, я должен знать. Но главный итог рассказа моего дядьки – все у него отлично.
Спустя час он извинился, сказал, что надо идти по рабочим делам, и мы, обнявшись, распрощались. Я остался сидеть на лавочке, задумчиво глядя вдаль. На душе было непривычно тепло и хорошо. Как ни крути, он мой кровный родственник. Единственный вопрос, почему в обычной жизни я о нем не знал. Причина в том, что до моего вмешательства немцы отца Алексея все же убили? С Иванычем они так и не встретились?
– Ох и рожа у тебя. Как у обожравшегося сметаной кота. – Голос раздался настолько неожиданно близко, что я вздрогнул.
Бабка-демон, будто возникла из воздуха и теперь сидела рядом, точно так же, разглядывая горизонт.
– Как же задолбали ваши эти штучки, дорогая Наталья Никаноровна…
– Привыкнуть уж пора. – Она выглядела очень задумчивой, в отличие от того, что более свойственная ей манера общения – сцеживать яд литрами. Вообще, в этот раз бабуля была какая-то на себя сильно не похожая. Она словно постоянно о чем-то размышляла. И это, честно говоря, пугало больше, чем ее довольные улыбочки и бодрый вид. Демон, который напряжённо гоняет мысли в голове, ничего хорошего не может предвещать.
– Слушайте… Зачем мы это делаем? Вернее, зачем Вы это делаете? – Я снова задал сильнее всего интересующий меня вопрос. Да, статьи в интернете давали понимание, что у нее просто могут быть связаны руки более серьезным оппонентом. Но все же.
– Что, «это»? – Бабка-демон покосилась на меня, но головы не повернула.
– Ну, вот это все. В тот раз разведданные. В этот – ликвидация Коха. Я, конечно, не особо профи в данной теме но о нем достаточно слышал. Ещё по урокам истории. Вот снова интересная штука выходит. Он – маньяк и садист, считающий всех кроме немцев, расхожим материалом. По идее – ваш клиент. Руки по локоть в крови будут очень скоро. А вы подписываетесь на его ликвидацию.
– Эх, Иван, Иван…Сколько раз говорить, очень вы, людишки все однобоко судите. Вот прям медом не корми, но дай вам ярлыки развешивать. Этот – злодей. Тот – убийца. А вон третий – хороший человек. У всего, Ваня, есть цена. У всего. Только масштабы разные. Все не так, как кажется. Правда? – Она, наконец, посмотрела прямо на меня, с насмешкой во взгляде.
