– Нас призывают? – поинтересовался наконец Сэм.
– Нет, – ответил Бастард. – Да и с какой стати ему нас призывать? Какая графу от вас польза?
– Да никакой! – весело согласился лучник.
Его радовало, что граф не приказывает Томасу отправиться в Англию или в Гасконь. Нортгемптон – сеньор Томаса, его господин, но граф почитал за благо, чтобы вассал и его люди подвизались в качестве наемников. Ему перепадала часть доходов, а доходы эти достигали немалой величины.
– Он пишет, чтобы летом мы были готовы присоединиться к войску принца, – сообщил Бастард.
– Принцу Эдуарду мы не понадобимся, – возразил Сэм.
– Может, и понадобимся, если король Франции затеет свою игру, – пробормотал Томас.
Он знал о набегах принца Уэльского на юг Франции, которые король Иоанн не в силах был предотвратить. Но француз наверняка выступит, если принц затеет новое шевоше[11]. А соблазн для Эдуарда велик, потому как Франция слаба. Король шотландский, союзник Франции, томился в лондонском Тауэре, англичане укрепились в Нормандии, Бретани и Аквитании. Франция похожа на крупного оленя, терзаемого охотничьими собаками.
– И это все, о чем говорится в письме? – уточнил Сэм.
– Нет, – ответил Бастард. – Но остальное не твоего ума дело, Сэм.
Томас пришпорил коня и махнул Женевьеве, маня за собой. Они отъехали к деревьям, где могли уединиться. Их сын Хью, скакавший на невысоком мерине, последовал за матерью, и Бастард кивнул, показывая, что мальчику можно приблизиться.
– Помнишь черного монаха, который приходил в Кастийон? – спросил Томас у Женевьевы.
– Того самого, какого ты вышвырнул из города?
– Он проповедовал чепуху, – буркнул Томас.
– И как называлась эта чепуха?
– Малис, – ответил Бастард. – Волшебный меч, второй Экскалибур.
Он сплюнул.
– И с какой стати ты сейчас про него вспомнил?
Томас вздохнул.
– Потому что Билли прослышал про эту дурацкую штуковину. – Под «Билли» подразумевался сеньор Томаса – Уильям Богун, граф Нортгемптонский. – Похоже, в Карлайле объявился свой черный монах, который разглагольствует про ту же самую ерунду, – объяснил Томас, вручая Женевьеве письмо. – Про сокровище семи владык.
– И графу известно… – нерешительно начала Женевьева, но осеклась.
– Что я один из них.
Некоторые назвали их семью темными владыками ада. Все они умерли, но их наследники остались. И Томас был одним из них.
– Поэтому Билли хочет, чтобы мы нашли сокровище. – Последние три слова командир наемников произнес с издевкой. – А когда найдем, должны передать его принцу Уэльскому.
Женевьева нахмурилась, глядя на письмо. Написано оно, разумеется, было на французском, языке английской аристократии.
– «Семь темных владык хранили его – и были прокляты, – вслух прочла она. – Тот, кому суждено править нами, обретет его и будет благословен».
– Та же самая чепуха, – буркнул Томас. – Черные монахи, похоже, сошли с ума. Они распространили эту историю повсюду.
– И где ты намерен искать?
Томасу хотелось сказать, что нигде, что этот бред не стоит и минуты их времени, однако у аббата Планшара, лучшего человека из всех, кого он знал, христианина, который был истинным последователем Христа, а также потомком одного из темных владык, имелся старший брат.
– В Арманьяке есть место, которое называется Мутуме, – сообщил Бастард. – Больше ничего на ум не приходит.
– «Не подведи нас в этом деле», – зачитала Женевьева последнюю строку послания.
– Билли подхватил эту заразу! – с усмешкой воскликнул Томас.
