– Ты умеешь извлекать стрелу из раны?
– Нет, сэр. – Молодой монах забеспокоился.
– Тогда смотри, как это делает Сэм. Можешь поучиться.
– Я не хочу учиться, – выпалил Майкл, потом смутился.
– Не хочешь?
– Мне не по душе медицина, – признался монах. – Это аббат настоял.
– А чего же ты тогда хочешь? – спросил Томас.
Майкл растерялся.
– Служить Господу? – предположил он.
– Так послужи ему, учась, как извлекать стрелы, – отрезал Бастард.
– Молитесь, чтобы это оказался пробойник, – жизнерадостно посоветовал графу Сэм. – Больно будет в любом случае, но пробойник я в мгновение ока вытащу. Если это «мясная» стрела, придется вырезать. Готовы?
– Пробойник? – пролепетал граф. Сэм говорил по-английски, но половину Лабруйяд уловил.
Сэм извлек из колчана две стрелы. Острие одной было длинным и гладким.
– Вот это пробойник, милорд. Его задача – протыкать доспехи. – Лучник постучал первой стрелой по второй, у которой был треугольный наконечник с зазубринами. – Вот «мясная». – Потом он достал из-за пояса короткий нож. – Всего минута. Готовы?
– Меня будет пользовать мой собственный лекарь! – взвизгнул граф.
– Как угодно, ваша милость, – сказал Томас. – Сэм, отрежь древко и перевяжи его.
Когда стрелу укорачивали, граф стонал. Томас проехал к повозке, на которой везли сеньора де Вийона. Нагой и окровавленный мужчина лежал, свернувшись калачиком. Томас слез с коня, привязал его к дышлу и окликнул Вийона. Тот не отозвался. Англичанин забрался в повозку, перевернул пленника и увидел, что он мертв. Свернувшейся крови на полу фургона набралось бы ведра на два. Томас поморщился, соскочил на землю, вытер сапоги о жухлую траву и пошел к клетке, из которой за ним наблюдали расширенные глаза графини Бертиллы.
– Господин де Вийон мертв, – сообщил Томас.
– Почему ты не убил Лабруйяда? – спросила женщина, кивнув головой в сторону мужа.
– Я не убиваю людей, которые должны мне, – ответил Бастард. – Только тех, которые отказываются платить.
Он извлек меч и взломал им хлипкий замок двери клетки и подал графине руку, помогая сойти на траву.
– Ваш муж скоро будет освобожден. Как и вы, миледи.
– Я с ним не пойду! – с вызовом заявила она. Потом подошла к месту, где лежал граф. – Пусть со свиньями спит, – бросила Бертилла, указав на две туши на крыше клетки. – Все равно не заметит разницы.
Граф попытался встать, чтобы ударить жену, но Сэм бинтовал ему рану куском материи, оторванной с рубахи одного из убитых. Лучник потуже затянул повязку, и граф с воплем снова повалился наземь.
– Простите, милорд, – сказал Сэм. – Просто полежите спокойно, сэр, через миг все будет готово.
Графиня плюнула на мужа и пошла прочь.
– Приведите сюда эту суку! – возопил де Лабруйяд.
Бертилла продолжала идти, прижимая к груди разодранное платье. Женевьева положила ей руку на плечо, сказала что-то, потом подошла к Томасу.
– Как ты намерен с ней поступить? – осведомилась она.
– Это не моя собственность, чтобы ею распоряжаться, – ответил тот. – Но с нами ей ехать нельзя.
– Почему? – спросила Женевьева.
– Когда мы покончим с делами тут, то отправимся в Мутуме. Возможно, нам с боем придется прокладывать путь. Мы не можем тащить с собой бесполезные рты, которые вдобавок станут нас сдерживать.
Женевьева едва заметно улыбнулась, потом поглядела на арбалетчиков на опушке северного леса. Ни у кого из них не было оружия, все просто наблюдали за унижением своего хозяина.
