– Я еще учусь, и не знаю всего на свете. Какие-то вещи у меня получаются, какие-то пока что нет. А в этом сознании, времени и пространстве, я, к тому же, молода, и не помню многое из своего прошлого, а способности до конца не раскрыты. Так что, не надо так поражаться, что я не расчувствовала, что такое необычное тебе приснилось.
– Я думал, ты вызвала этот сон! Так же как ты сделала что-то, и я стал вспоминать прошлые жизни.
– Я ничего такого с тобой не делала, я же говорила тебе уже об этом. Ты вспомнил сам, а я просто направила тебя на верный путь и помогла лучше настроится, войдя в контакт с твоим сознанием и задав ему нужную частоту колебаний.
– Ну, хорошо. Припоминаешь свою прошлую жизнь в девятнадцатом веке?
Сана наморщила лобик:
– Какую из? Век выдался насыщенным. Меня еще периодически накрывает воспоминаниями от другой части меня, из другого мира. Там вообще сплошные кинооперы.
– Что?
– Да это я так, не обращай внимания. Я правильно понимаю, что тебе приснилась моя прошлая жизнь? Именно моя?
– Ну черт, я точно не мог быть такой эмансипированной теткой с гипертрофированными порывами к мировой справедливости.
– А поподробней?
– Нет, ты должно быть шутишь? Ты что? Не помнишь собственную прошлую жизнь? При этом готова наизусть пересказать все мои? Мари Делакруа. Это точно была ты. Твоя личность, я чувствовал это. Совершенно тот же, как бы это сказать, ореол, тип мышления, не знаю, как это называется в ваших эзотерических терминах. Короче, это была ты, просто в другом теле и другой жизни. Немного другая, но ты.
– Интересно…
– Ты реально не помнишь? Какого-то чувака хотели казнить по надуманному обвинению за антиправительственный митинг.
– Не думаю, что в том веке, это так называлось.
– Не важно. И ты спасла его, с помпой выступив перед виселицей, застыдив судью, правительство, и даже палача. Судья смотался, палач чуть не расплакался, а ликующий народ, собравшийся до этого поглазеть на казнь – и разве что попкорном не запаслись – сами же, в итоге, сняли беднягу с виселицы по твоему наущению. Блин, да тебе надо в политику, с такими ораторскими задатками.
– Политикой я раньше занималась, но мне наскучило. Что-нибудь еще? Какой это был год?
– Спроси, что полегче. Я все-таки физик, а не историк и не могу так навскидку, чисто по нарядам, сориентироваться. Я полагаю, середина или конец девятнадцатого века.
– Это довольно необычно, что ты настроился на эти образы во сне без всякого моего участия. К чему бы это? Я думаю, у тебя начинает что-то получаться.
– А по-моему необычно другое – что ты не помнишь свою прошлую жизнь. Как-то это роняет тень на все твои давешние россказни о своих способностях.
Сана пожала плечами:
– Ничуть. Я не обязана помнить каждую секунду все свои реинкарнации, какие были. Их огромное число. То, что ближе мне сейчас, и имеет какое-то значение – всегда рядом, остальное же менее важно для моего текущего «Я» и находится дальше. Чтобы эти жизни вспомнить, надо целенаправленно настроится на них. Вот ты мне рассказал, я вспомнила. Провела синхронизацию и теперь имею представление об основных моментах той жизни.
– А мне-то почему это приснилось?
Сана развела руками:
– Вот уж не знаю. Отнесись к этому, как забавному приключению. У тебя все лучше получается погружаться в прошлое. Разве это не замечательно?
– Странно все это.
– О, Саша, самое странное еще впереди.
