В эпоху противостояния папских гвельфов и императорских гибеллинов за политическое первенство тема дискредитации папства была очень сильна на землях Сфорца и нарочито громко заявлена во всех сферах творчества, и очень наглядно в строительстве: стены замков гибеллинов украшали зубцы в виде «ласточкиного хвоста», напоминающие по форме взмах крыльев орла на императорском гербе, а зубцы стен замков гвельфов квадратные или прямоугольные, повторяющие форму головного убора Папы Римского.
Из оцепенения и навеянных аналогий его вывел запах жаренных каштанов. Бембо потянулась в ту сторону, откуда ветерок принес этот аромат, уже зная, на что истратит мелочь перед встречей с братьями в таверне по близости. Братья Бенедетто и Амброджо уже были на месте и что-то разгорячено обсуждали, подогревая дискуссию сухим красным местных виноделен. Бонифачио молча сел за стол, отрешенно посмотрел на братьев и налил себе вина.
–
Капелла в удручающем состоянии! Стены сырые, везде плесень! Да и пробоины везде! – не унимался Амброджо.
–
Мы не сможем приступить к росписи ни стен, ни сводов в ближайшее время ! Штукатурка не ляжет! – перебивая брата, вторил Бенедетто.
–
Я видел! – отрезал Бонифачио – Сколько займет времени привести стены в порядок после того, как их восстановят?
–
Два- три месяца при благоприятных условиях. – со знанием дела ответил
Амброджо. – Но приближается зима, и художественные работы мы сможем начать самое раннее весной.
–
Так за дело! Если не хватит наших мастеровых, возьмем со стройки. Их там 4000 работников – резюмировал Бонифачио
. Но тут подали пышущую жаром запеченную хлебную похлебку с
пармезаном и яйцом, и тема разговора тут же сменилась на дела семейные, сдобренные шутками, хохотом и аппетитным чавканьем..
С охоты Их Высочества вернулись затемно. Гости уже давно собрались в большой плохо отапливаемой зале и в томительном ожидании глазели на огромные фламандские шпалеры во всю стену . Сюжеты изобиловали сценами охоты, редкостными животными и птицами; живость красок, сложность переплетения шерстяной и шелковой нити с серебряной и золотой, танцующий свет от горящих свечей создавали иллюзию движения всей этой рукотворной красоты. Негромкая музыка лютни и ребек (подобие скрипки) ввергало в легкий транс. Стол буквой «Т» был уже изысканно сервирован разнообразными явствами на серебре, и только отсутствие хозяев стопорило процесс. В отличие от остальной Европы в Северной Италии во второй половине XV века появляется понятие индивидуального прибора. При сервировке стола каждому гостю стали подавать свою тарелку, ложку, нож (раньше ложку тоже могли принести с собой), но все, кроме супа, по-прежнему ели руками, вытирая их об одежду или скатерть. В этот раз приглашенным предоставилась честь орудовать ножами с ручками из слоновой кости, хоть и не пасха (по обычаю французского двора). Это влияние на Милан еще было сильно со времен Висконти. Приборы с рукоятками из черного дерева с лилиями из эмали и золота берегли к посту. То были щедрые подарки от Валентины Висконти, сводной сестры покойного герцога и жены брата французского короля. Да что там Париж?! В Милане зарождались свои традиции и порядки! Неприменным условием трапезы в замке Сфорца было ополаскивание пальцев в подаваемых чашах после каждой перемены блюд. А Герцогиня как натура утонченная пользовалась золотой вилкой, инкрустированной драгоценными камнями…И только она!
