– Санглен только тем и завоевал доверие его величества, что доставлял ему девок для забавы! – злым голосом бросил генерал-губернатор.
– Государь император приказал мне держать в тайне мое поручение, – повторил я. – Однако же, ваше высокопревосходительство, я уверен, что имею право рассказать о нем вам. Особенно в свете случившегося недоразумения. Я уверен, что государь император не имел в виду распространять и на вас свой запрет.
Генерал-губернатор хранил молчание и смотрел на меня с оттенком презрения, подразумевая, что государь не мог поручить мне ничего важного, достойного внимания его высокопревосходительства. Однако же это была маска, за которой плохо скрывалось любопытство и нетерпение.
– Его величество поручил мне убить Наполеона, – сказал я.
– Убить Наполеона? – изумился генерал-губернатор.
– Да, убить французского императора, – подтвердил я.
Сергей Кузьмич оцепенел и некоторое время молча смотрел на меня.
– Мне приказано собрать в Одинцово небольшой отряд отчаянных голов Разумеется, – продолжил я. – Маловероятно, чтобы Наполеон подошел так близко к Москве, но все-таки его величество учитывает и такой оборот. И если случится невообразимое – Наполеон окажется у стен Москвы, мы должны будем совершить диверсию и убить его.
– В Одинцово? – переспросил генерал-губернатор. – Почему – в Одинцово?
– Не знаю, ваше высокопревосходительство. Там для нас будет постой и снабжение продовольствием.
– Глупость. Но если предположить, что Одинцово может оказаться в тылу его армии, – размышлял вслух Вязмитинов.
– Да, – согласился я. – Вот и мы предстанем, как будто пожелали остаться под господством французов.
– Убить Бонапарта, – задумчиво промолвил Сергей Кузьмич.
– Его величество поручил мне действовать от своего имени, на свой страх и риск, – сказал я. – Если французы захватят меня в плен, не должно быть никаких подтверждений, что я исполнял приказ. Возможно, государь для того и откомандировал меня к Санглену, чтобы в случае провала тень упала на его, малозначимое, ведомство.
– В таком случае не было нужды вас вообще куда-либо прикомандировывать, – возразил генерал-губернатор.
– Но мне же нужен официальный статус, чтобы завербовать агентов, – ответил я. – Одно дело частное лицо. Другое дело чиновник воинской полиции, пусть даже и действующий в частном порядке. Яков Иванович будет думать, что я ловлю шпионов. На самом деле я займусь поиском агентов для своей группы. А если посчастливится, то и поймаю кого-нибудь для Санглена.
Генерал-губернатор прошелся по кабинету, положив правую ладонь на шею. Мои откровения застали его врасплох. Неожиданно он усмехнулся и сказал:
– У Санглена уже есть несколько групп, назначенных убить Наполеона. Так что смотрите, не передеритесь между собой.
Поручение убить корсиканского недомерка я выдумал только что для отвода глаз.
– Мы будем действовать независимо друг от друга. Надеюсь, кому-нибудь повезет довести дело до конца.
– Вот, что я вам скажу, – произнес генерал-губернатор. – Возьмите себе в помощь сотрудника из министерства полиции, я откомандирую надежного человека. Поверьте, на людей Санглена нельзя полагаться! Знаете ли вы, каким образом каналья Санглен стал директором Воинской полиции?
Я, конечно же, знал. Именно ему, Якову Ивановичу де Санглену, тогда еще начальнику канцелярии Министерства полиции, семнадцатого марта сего года государь приказал доставить во дворец графа Сперанского. Император объявил государственному секретарю об отставке. Опала графа Сперанского означала окончательный отказ России от либеральных реформ. Победу одержали ретрограды вроде Аракчеева, Балашова, Вязмитинова и того же де Санглена. И что с того, что они готовы и друг другу перегрызть глотки в борьбе за власть!
