Так оргкомитет добивается общественного примирения и согласия в противостоянии различных оценок происшедшего. «В этом – надежда нашего профессионального сообщества», – подчеркнул Ю. Петров.
В. Никонов утверждает: «важен профессиональный анализ, а не хлёсткие политические оценки». Что считается «профессиональным» – измерение масштаба? А может, именно требуемые «политические оценки»? Тут встает председатель Комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Я. Нилов (ЛДПР) и профессионально дает хлёсткую политическую оценку: то, что предлагают называть сегодня «Великой русской революцией», – произошедший сто лет назад незаконный захват власти в России.
Конкретно он сказал: «Это был госпереворот, одна из первых “цветных” революций в истории. Последствия её мы ощущаем до сих пор: именно тогда подорвали духовно-нравственные основы государства, интеллигенция была уничтожена, начался геноцид верующих, раскулачивание, потом голод, репрессии. …В сельском хозяйстве мы так и не можем выйти на тот потенциал, которым обладали в 1913 году. В целом всё, что сделано в 1917 году с Россией, сделано в интересах и на деньги зарубежных государств»{3}.
Парламентская газета не сообщает, были ли «бурные аплодисменты, переходящие в овацию». Вот такие у нас председатели Комитетов Госдумы, особенно «по труду, социальной политике и делам ветеранов».
Но больше всего поражает, что видные историки считают мероприятие «столетия Революции» простым делом. Они если и предполагают какие-то неприятности, то от политиков. Академик А. О. Чубарьян заявил: «Информационные войны ведут не профессионалы, не историки». Это иллюзия.
Разве он не знает профессора МГУ, МГИМО и РГГУ академика Ю. С. Пивоварова или профессора МГИМО А. Б. Зубова? Они ведут именно идеологические информационные войны. И таких историков – легион. Тем не менее А. О. Чубарьян утверждает: «У нас есть академические институты, есть факультеты и кафедры истории в университетах, которые способны справиться с любыми попытками искажения истории».
Неужели это всерьез? Вот профессор и историк Б.В. Соколов утверждает, что общее число погибших советских военнослужащих в ВОВ – 26,4 млн человек, а немцы на Восточном фронте якобы потеряли всего 2,6 млн (то есть соотношение потерь 10:1). Почему же РАН не «справилась с этими попытками искажения истории»? Этот историк публикует книги, выступает на телевидении, а за ним и академик РАН А. Н. Яковлев, по словам В. В. Познера, «говорит о 27 миллионах погибших солдат именно, то есть военных».
Несмотря на это, А. О. Чубарьян уверен, что «история революции 1917 года сегодня – это тема для дискуссии как между профессионалами в истории, так и в обществе».
Ну, какие сейчас могут быть «дискуссии как между профессионалами в истории, так и в обществе»? Это профанация. Профессионалы и в истории, и во всем обществоведении ориентированы не на истину (как в науке), а на нравственные ценности (как в идеологии). Именно дефицит объективности и беспристрастности был важным фактором краха как Российской империи, так и СССР. А сейчас кризис методологии гуманитарной интеллигенции еще более углубился.
Объективного анализа двух наших революций от дискуссий широкой публики уж тем более ожидать нельзя. Видный социолог так определяет состояние общества (2012): «Общество постепенно отучили размышлять. Эта усиливающаяся тенденция принимается без возражения и им самим, так как осознание происшедшего приводит к глубокому психологическому дискомфорту. Массовое сознание инстинктивно отторгает какой-либо анализ происходящего в России»
