Ну, что ж, первая часть готовки закончилась, и в сковороду отправился тушиться с овощами и грибами натертый мною томатный сок.
– Ну, что, Иван Михайлович, кто тут грозился рюмочкой? Давайте по рюмашке за то, чтобы поспело блюдо как следует!
Разливаю по трем рюмкам.
– Ну, здрав буде, бояре!
Сандро расхохотался и одним махом тяпнул свою рюмку. Харитонов как-то неуверенно покосился на меня, но под моим отеческим взглядом покорился и обреченно выпил свою. Удовлетворенно кивнув, я, в свою очередь, накатил и свою порцию. Захрустели соленые огурчики.
– Простите, государь, а… – шеф-повар помялся, – огурцы тоже туда?
Он кивнул в сторону сковороды.
Похрустев огурчиком, я серьезно ответил:
– Нет, это не туда. Это нам на закуску.
Харитонов как-то растерянно кивнул, а великий князь вновь рассмеялся. Его явно забавляла ситуация.
– Итак, коллеги, разрешите вас так именовать, пришла пора шинковать капусточку. Есть мнение, что с этим делом никто лучше профессионала не справится. Как вы на это смотрите, Иван Михайлович?
– Да, государь.
Мне даже показалось, что Харитонов с каким-то облегчением занялся привычным делом, и вскоре нож шеф-повара зазвучал со скоростью пулемета.
– Вот что значит профессионал! – сказал я, вздохнув. – Мне так никогда не наловчиться. А впрочем, как сказал один литературный персонаж, правда по другому поводу, достигается упражнением!
– А это кто сказал?
Я покосился на Сандро и пожал плечами.
– Не помню. Да и не важно. Важно, что пора бросать в кастрюлю резанную кубиками картошку, а мы тут беседы беседуем.
Вскоре к картошке полетела и капуста. И еще через десять минут в кастрюлю было вывалено все загустевшее содержимое сковороды. Помешав варево, бросаю специи, лавровый лист, макаю туда перец чили, пробую и удовлетворенно крякаю.
– Ну, что ж, Иван Михайлович, организуй нам чеснока, сметаны, черного хлеба и пару бойцов кулинарного фронта для транспортировки сего в столовую.
Харитонов встал и уже в дверях кухни спросил:
– Простите, государь, а как называется…
Он запнулся и нерешительно посмотрел на кастрюлю.
– Сие блюдо мы изволим именовать борщом! – сообщил я, усмехнувшись.
– Борщом… – кивнул себе шеф-повар и тихо скрылся за дверью.
Железная дорога между Петроградом и Москвой.
10 (23) марта 1917 года
– Где ты так научился кулинарствовать?
– Достигается упражнением! Не грей водку, давай по первой!
– По первой мы уже выпили там, – Сандро махнул в сторону вагона-кухни. – Так что это вторая.
– Ну, значит, между первой и второй…
Мы чокнулись и выпили.
– А теперь, мой дорогой дядюшка, быстренько вот эту штучку, – процитировал я профессора Преображенского, указав на миску раскаленного борща. – И если вы скажете, что это плохо, то вы мой личный враг на всю жизнь!
Сандро закусил ледяную водку острым и горячим борщом и замер, прислушиваясь к ощущениям. Затем блаженно прикрыл глаза и лишь покачал головой. После чего начал есть, стараясь не обжечься, но и не допуская того, чтобы варево слишком остыло.
– Вот, – сказал я наставительно. – А теперь еще по рюмашке. Как говорят в Малороссии, налывай, бо йидять!
– А ты откуда знаешь?
– А я там, батенька, воевал.
– Угу, – кивнул мой военный министр, – а этот борщ варить тебя, значит, на войне научили?
Усмехаюсь.
– А я, Сандро, очень разносторонний человек на самом деле. И готовить для души тоже очень люблю. А рецепт сей подсмотрел у одного весьма колоритного малороссиянина. Совсем не канонический рецепт, но народных блюд столько же вариантов, сколько семей – в каждой свой рецепт. Этот чем-то мне угодил, вот и запомнил.
