1937. Большая чистка. НКВД против ЧК - страница 44

Именно такого рода служба досталась Люшкову в период 1921—1924 гг. в ряде пограничных и окружных отделов ГПУ Тирасполя, Вознесенска, Первомайска, Каменец-Подольска и Волочинска на юго-западе Украины. «Умиротворение степей» в Одесчине проходило тяжело. В регионе оперировали повстанческо-бандитские отряды под началом атаманов Лихо (Бондаренко), Левченко, «Черного ворона», Коваленко, братьев Аврамчук. Бандиты совершали массовые ночные налеты на небольшие степные городки, останавливали пассажирские поезда и эшелоны, грабили государственное и личное добро. Работа чекиста-оперативника в приграничье зачастую была связана с риском для жизни: в 1921 году во время ликвидации банды в Вознесенском уезде Люшков был ранен в руку.

В ноябре 1924 года он был выдвинут на самостоятельную руководящую работу начальником Проскуровского окружного отдела ГПУ, входившего тогда в Подольский губернский отдел,[148] которым в то время руководил крупный, «идущий в гору» украинский чекист – И.М. Леплевский. Именно ему и предстояло сыграть заметную роль в судьбе Люшкова.

Израиль Моисеевич Леплевский (1896—1938), как и Люшков, происходил из бедной еврейской семьи рабочего-табачника. Семья была многодетной (9 детей). Отец часто сидел без работы, а потому всю многочисленную семью содержала мать, добывающая средства к существованию мелкой лавочной торговлей. С началом немецкого наступления в 1915 году на Брест-Литовск (где проживало семейство Леплевских), все население города было спешно переселено в глубь России. Пришлось уходить и Леплевским, бросив торговую лавку. Буквально за сутки семья оказалась на грани разорения[149].

В молодости Израиль Леплевский был членом «Бунда», но в феврале 1917 года примкнул к большевикам. Отсутствие какого-либо образования (он был самоучкой, несколько лет просидел в хедере, на чем настояла мать, крайне религиозная женщина) компенсировалось у него природной предприимчивостью, опытом практической работы в ЧК с 1918 года и наличием покровительствующей «руки» в Москве в лице старшего брата – Г.М. Леплевского, занимавшего видные посты в Наркомате внутренних дел и Малом Совнаркоме РСФСР[150]. К моменту сближения Люшкова с Леплевским последний уже показал себя «стойким большевиком-чекистом, проявив выдающиеся способности в деле борьбы со всеми видами контрреволюции» на Украине [151] и был награжден орденом Красного Знамени.

Когда в октябре 1925 года им пришлось расстаться (Леплевский был назначен начальником Одесского окружного отдела ГПУ), бывший начальник Люшкова рекомендовал его на ответственную работу в центральный аппарат ГПУ Украины, дав тем самым первоначальный толчок его карьере. Перебравшись в Харьков, Люшков как хороший «агентурист» возглавил работу Информационно-осведомительного отдела (ИНФО) ГПУ Украины. Получив в свои руки всю агентурно-осведомительную сеть республиканского ГПУ, Люшков перешел к делам «крупного масштаба» и уже в 1926 году «…нащупал террористическую группу, подготовлявшую покушение на председателя ВУЦИКа тов. Петровского»[152].

Забегая вперед, отметим, что опыт в делах такого рода очень пригодился Люшкову во время его ленинградской командировки в связи со следствием по делу об убийстве С.М. Кирова и способствовал его сближению с одним из «кураторов» этого следствия – Н.И. Ежовым.

В мае 1930 года, уже занимая прочное место в аппарате республиканского ГПУ, Люшков назначается начальником Секретного (с 1931 года – Секретно-политического) отдела ГПУ УССР. Тогда отдел «контролировал» не только остатки «антисоветских политических партий» (эсеров, меньшевиков, анархистов и т.д.), но и активно боролся с «внутрипартийной» оппозицией в ВКП(б).