К черту семейные разборки. Портал. Я вытащил телефон и начал искать нумизмата. Нашел довольно быстро. Всякие объявления о продаже советских банкнотов затесались на одном из сайтов, где торгуют всем подряд. Я даже не подозревал, что столько людей все еще сбывают старые деньги.
Одно объявление привлекло внимание:
«Банкноты СССР в пачках 1961-1991 г. В каждой пачке 100 банкнот. Деньги настоящие, с водяными знаками. Состояние разное, из оборота. Цена за 1 пачку – 330 рублей». В ассортименте были рубли номиналом 1, 3, 5, 10 рублей. Я прикинул и решил не скупиться. Возьму по пачке – заплачу всего чуть больше полторы тысячи. Итог? У меня будет 1900 советских рублей. Отбил в ЛС сообщение, когда можно забрать.
С деньгами вопрос решился. Что теперь? Одежда. Когда доберусь до другой стороны, куплю себе что-нибудь нормальное. А потом? Потом – что угодно. Весь мир передо мной открыт. Захочу – в ресторан. А может, взглянуть на молодых родителей? От этой мысли защипали глаза, в горле появился тяжелый комок. Глотнул пива – отпустило. Могу остановить такое зло! Могу предотвратить аварию на Чернобыльской АЭС. Могу остановить Чикатило. Много чего могу.
Я вышел на улицу покурить. Чернобыль… Да, с этим я, наверное, загнул. Кто мне там поверит? Хотя… а вдруг?
Через пару часов я вернулся домой. Не сказать, что совсем пьян, но слегка шатало. Юля плескалась в ванной, шумела вода, как водопад. Я прошел в спальню, сбросил одежду, завалился на кровать. Завтра на работу. Ах да… работа.
Но мысли о той стороне не отпускали.
Понедельник день тяжелый. Утро началось с фальшивой улыбки Юли, будто вчерашний наш баттл был всего лишь дурным сном. Ее поцелуй на дорожку был холодный, как алюминиевая банка с энергетиком в автобусе с утра.
В старом Форде, который скрипел на каждой кочке, мы с Виталием ехали к очередному клиенту. Виталий бывший военный, за плечами которого пара чеченских компаний и грузино-осетинский конфликт. Мужик старой закалки, но с душой романтика. Или циника? Сложно сказать. Он остановил Форд на светофоре и проговорил:
– Хочешь, обрадую?
Я опустил стекло и, закурив, положил руку на дверь:
– Давай.
– У нас будет сокращение штата.
– Откуда инфа?
– Разведка донесла.
– Вот же дерьмо! Какая причина?
Виталий пожал плечами.
– Интересно, как будут выбирать, кого сократить первым? – спросил я.
– По данным разведки, кто первый накосячит, того и сократят первым.
– Логично, – выдохнул я.
Дальше ехали молча. Я курил, чувствуя, как вместе с никотином горчат мысли о грядущем сокращении. Настроение падало все ниже и ниже.
До обеда отработали четыре заявки, затем на обед – за шаурмой. Завтраков у меня дома не было, Юля давно решила, что меня можно не баловать. Так что обед для меня был и завтраком, и перерывом от беспросветной рутины.
Виталий высадил меня у дома, где жил нумизмат, а сам поехал купить нам шаурму.
Нумизматом оказался парень с ирокезом лет двадцати. Первым делом он окинул меня взглядом и, помявшись, присмотрелся к моему комбинезону с логотипом провайдера, думая видимо, что я ошибся квартирой.
– Это я вам звонил насчет банкнот, – решил уточнить я.
Он кивнул проходить, освобождая дверной проем. Я шагнул в тесную прихожую – в ней висел запах терпкого одеколона, отдающий запахом старой газеты. Парень протянул мне увесистые стопки банкнот.
– Все как договаривались. Тут рублевые, трешки, пятишки и десятки, – произнес он.
