– Сергей, здравствуйте.
Обернувшись, я увидел Аню. Она сидела за столом у окна. Вот уж кого не ожидал встретить здесь.
– Здравствуйте, – ответил я, стараясь скрыть удивление.
Между нами повисла пауза. Аня смотрела на меня, но в ее взгляде не было уверенности. Скорее растерянность. Возможно, даже страх. На ее столе лежала толстая тетрадь, рядом стояла чашка с чаем и булка с маком.
– Обед? – спросил я, кивая на стол.
– Да. А у вас? Хотя… Что за глупость я спрашиваю… простите.
– Не против, если я присоединюсь?
– Нет.
– Тогда сейчас вернусь. Только возьму себе чего-нибудь, – сказал я, давая ей возможность собраться с мыслями, а себе – немного времени, чтобы понять, что за игру судьба начала в этой столовой. Аня еле заметно и неуверенно кивнула.
Я подошел к прилавку, и перед моими глазами разыгралась ярмарка земных удовольствий. Холодильник-витрина, как алтарь, возносил на своих стеклянных полках подносы с дарами: граненные стаканы, наполненные белым, как облако, нектаром – сметаной, соседствовали с янтарными стаканами компота из сухофруктов. Рядом, словно караваи солнечного света, лежали чебуреки, а за ними – булки с маком, щедро усыпанные черными точками. Внутри холодильника, в керамических чашках, мирно сосуществовали салаты: свекла, багряная как закат, хрустящая капуста, и нежный союз огурцов со сметаной. На другом прилавке выстроились поддоны с пищей более основательной: картофельное пюре, словно снежные шапки, покрывало золотистую корочку жаренной курицы, а котлеты и рыба покоились на теплых лотках, источая аромат свежести. И все это великолепие венчали огромные кастрюли с супом, туманно клубящиеся паром. В общем, перед моими глазами предстала картина изобилия, способная утолить голод и согреть любые сердца.
Я взял поднос – холодный, металлический. На него вознес я стакан сметаны. Компот из сухофруктов дополнил картину скромного пиршества. У женщины, стоявшей за прилавком, как жрицы в храме пищи, я попросил пюре и котлету. Пюре выложили веером, приглашая меня к трапезе. Свой скромный обед я разместил на подносе, превратив его в подобие лодки, плывущей по морю столовой. На кассе расплатился – с меня взяли один рубль пятьдесят две копейки.
Сев напротив Ани, я огляделся. Стол, покрытый простенькой клеенкой, салфетница и солонки. Моя тарелка, обычная, белая, как пустой лист бумаги, казалась символом равенства всех трапезничающих. Алюминиевая вилка лежала рядом, холодная и непритязательная. Ножа не было – видимо котлета подавалась и без него. Я вспомнил, что забыл хлеб.
– Приятного аппетита, – слегка улыбнулась Аня.
– Спасибо, – ответил я.
Я поднялся, снял пальто и отправился повесить его на вешалку возле входа. Шапку туда же. Когда вернулся, поправил пиджак, и сел на свое место. Аня, как мне думается, не только приятный собеседник, но и кладезь знаний о городе. У нее можно было узнать все – от расположения магазинов одежды до самых изысканных ресторанов. Помня о ее манерах, я решил поддерживать дистанцию и обращаться к ней на «вы». Она, судя по всему, принадлежала к тому кругу людей, для которых этикет был не пустым звуком.
– Что у вас с лицом? – спросила Аня, обратив внимание на пластырь, который красовался на моей брови.
– Несчастный случай. Ударился. – И тут же сменил тему. – Где вы работаете, если не секрет?
А сам уставился взглядом на свой обед. С чего начать? Вот в чем вопрос.
