Новый год прошел как в тумане и вот 3 января 1986 года в сопровождении главного инженера областного ПТУС Искандерова Амантая Искандеровича я впервые появился в кабинете начальника ТТС.
Петр Романович, ожидавший нас, освободил место, пригласил в кабинет руководителей подразделений. В их присутствии Амантай Искандерович зачитал приказ о моем назначении, в коротком выступлении выразил надежду, что дела на ТТС стабилизируются, предложил мне переместиться в кресло начальника и начать командовать.
Я – сел. Кресло было удобным, мягким. С подлокотниками, с высокой красного цвета бросающейся в глаза спинкой, обшитой то ли дерматином, то ли кожзаменителем. Ковалев проследил за мной и произнес криво усмехнувшись.
– Горячее кресло, горячее…
Я не придал его словам значения.
Особо нечего было говорить. Меня окружали практически незнакомые люди. Нет, в лицо я их знал, кое-что слышал о них, вежливо здоровался с ними при встрече, но, ни по каким вопросам ранее с ними не соприкасался. Незначительное исключение составлял главный инженер – Макарычев, с которым я немножко сталкивался по вопросам эксплуатации междугородных сетей. Командовать было рано.
Выразил надежду, что совместными усилиями положение на предприятии будет поправлено, попросил задержаться Ковалева, и распустил приглашенных на первое знакомство людей. Так начался сложнейший этап в моей жизни.
После ухода Искандерова я остался наедине с Петром Романовичем, и он кратко, не вдаваясь в подробности, ввел меня в курс дел. Обозначил наиболее сложные проблемы, сообщил, что уже решен вопрос о его возвращении на должность начальника телеграфного цеха и пообещал мне поддержку. Однако по выражению его унылого лица я понял, что это только дань вежливости, а вообще-то он мне сочувствует, и уверен, что ничего хорошего в будущем на этом месте меня не ждет. По уходу Ковалева я остался один и огляделся.
Кабинет был оформлен очень просто, но был светлым и удобным. Единственную «роскошь» составлял стоявший в углу цветной телевизор – «Горизонт». Настойчиво звонил телефон, но я не решился поднимать трубку, переключил его на секретаршу и попросил пока меня, ни кем не соединять.
По прямой связи позвонил Андрей Алексеевич и сообщил, что ему необходимо представить меня высоким областным и городским руководителям. Я в принципе был готов, и мы начали обход.
Начали с Областного комитета партии. Я впервые был в подобном учреждении и неприятно удивился изменившемуся вдруг поведению Фенина. Он как-то сжался, подобрался, его лицо приняло выражение сосредоточенной покорности. Зная мой независимый характер, он заранее предупредил и меня – быть максимально сдержанным.
Мы ходили по приемным, и я был представлен по очереди Заместителю первого секретаря обкома партии курирующего промышленность и связь, председателю Облисполкома и почему-то, – председателю Областной партийной комиссии. На меня поглядывали с интересом, вежливо жали руку и практически все, обращаясь к Андрею Алексеевичу, тут же выдвигали требования по срочному восстановлению работы такого-то номера телефона, либо по срочной установке телефона тому, или иному лицу. Фенин покорно и как-то обреченно обещал… Процедура знакомства с учетом ожиданий в приемных заняла почти полдня.
После обеда в таком же ритме мы посетили Городской комитет партии и Горисполком. Я так же был представлен Первому секретарю горкома, Председателю горисполкома, а также Председателю городской партийной комиссии и Председателю городского комитета народного контроля. Претензии на работу связи сыпались и здесь.
