Юра и Сергей кивнули. Сергеич снял очки, поковырялся дужкой в ухе.
– Значится, что мы имеем? – Он снова надел очки, опустил на нос, посмотрел на Сергея и Юру, потом на бумажки у себя на столе. – Около двадцати трех ноль-ноль жертва вышла от подруги, Елены Карпович, проживающей по адресу: улица Ямницкая, дом три, квартира тринадцать, и направилась пешком по лесополосе вдоль линии железной дороги. Около двадцати трех тридцати на нее в районе переезда, у поворота на Ямницкий поселок, совершил нападение неизвестный. Он сорвал с нее шапку, засунул ей в рот вместо кляпа, сбил с ног, стащил трусы с колготками и изнасиловал…
– А если он был не один? – спросил Юра.
– Я про это говорил с судмедэкспертом. Теоретически, он не исключает… Но сперма обнаружена только одного… Значится, мог быть пособник, а могло и не быть… Ну и что мы имеем? Ограбления не было, да и взять было, собственно, нечего. Так бы, может, вещи всплыли на барахолке или где-то еще… Но нет, даже рубль с копейками в кармане куртки не тронули…
– Почему, интересно, она пошла домой пешком? – Юра достал из кармана «Космос», положил на стол, подвигал пачку по столу. – Автобусы вроде еще ходили?
– Мало ли… – сказал Сергей. – Может, захотела пройтись. Или автобуса долго ждать.
– Значится, начинайте разрабатывать тех, кто мог бы в этом участвовать. Хотя бы теоретически. Да, людей из частного сектора опросили?
– Участковый опрашивал, – ответил Юра. – Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. В крайнем доме живет старушка. Одна. Спать легла рано. В следующем – семья. Тоже не видели и не слышали ничего…
– Что он опрашивал – это хорошо. Но опросите еще и сами. Поезжайте сегодня вечером, чтобы все уже были дома, с работы пришли… Еще надо размножить фотографию убитой, поместить на видных местах, у конечных пунктов движения и остановок общественного транспорта. Ну, это я распоряжусь, пусть Кузьменко занимается. И постараюсь договориться с партийными органами, чтобы по городскому радио объявили…
Юра достал из пачки сигарету, пододвинул пачку к Сергею и начальнику. Сергеич покачал головой.
– Не, спасибо Юра. Я стараюсь – как бы это выразиться – по возможности курить поменьше…
Сергей достал свои сигареты «Гродно». Юра прикурил зажигалкой себе и ему, взял с подоконника банку с бычками, поставил на стол.
– Хто не курыть и не пьёть, тот здаровеньким памроть, – сказал Шимчук, вынимая из кармана мятую пачку «Столичных». – А я во… Люди прыличныя курать «Столичныя», здоровье отличное – спасибо «Столичным». – Шимчук чиркнул спичкой, затянулся, снова начал копаться в бумагах.
Сергеич посмотрел в окно – на новые микрорайоны девятиэтажек и дымящие трубы, – покачал головой.
– Даже и не знаю, что происходит такое… Куда мы катимся? Выросло поколение людей, которые не видели лишений. Им все нипочем, жизнь человеческую ни во что не ставят… Пожили бы в наше время, когда после войны, впроголодь…
– Думаете, в лишениях все дело? – Юра посмотрел на Сергеича, сделал затяжку, выпустил дым. – Разве тяжелая жизнь обязательно делает человека хорошим?
* * *
Вдалеке светили прожекторы ремзавода и фонари у переезда. Участковый, Сергей и Юра ехали на «уазике» вдоль лесополосы. Машина выехала к частному сектору. Одноэтажные домики были освещены только светом из окон: фонари на столбах не горели.
– А что, заменить лампы нельзя? – спросил Сергей.
– Бесполезно. – Участковый махнул рукой. – Сколько ни меняли – сразу разобьют. Местные долбоебы…
