– Ко мне? – недоверчиво уточнила я, отчаянно стараясь не выдавать своего треволнения и заинтересованности. – Ну хорошо, эксперт Грейс. Если тебе есть что еще сказать мне по этому поводу, то я слушаю.
– Сам Бог бы не узнал, почему ты вообще кажешься ему симпатичной. Только посмотри на себя, – Грейс снова фыркнул и обвел меня рукой. – Может, просто баб нормальных давно не видел? Скорее всего, так и есть, здесь ведь и выбора-то нынче особо нет. Только ты да Барби с Ватой. Считай, то же самое, что выбирать между дырявым носком и грязным.
– Спасибо, Грейс, – буркнула я, поднимаясь на ноги. – Ты настоящий джентльмен. Теперь все?
Грейс не ответил. Лишь безразлично пожал плечами и побрел вдоль шоссе по команде Криса выдвигаться дальше. На этом наше с Грейсом перемирие подошло к своему логическому завершению.
Прежде я никогда не позволяла себе задумываться о каких-либо чувствах к Роузу. Я испытывала их, но душила еще в колыбели. Такие чувства – худшее, что может случиться с женщиной: основанные на смазливом личике, они не могли привести ни к чему хорошему.
Я сравнялась в шаге с Крисом и незаметно покосилась на его лицо. Точеный профиль, жилистое телосложение. Стан истинного военного, каким, несомненно, он когда-то был. Он обладал на удивление проницательным умом, стратегическим мышлением и твердой силой воли. Об этом говорило его лидерство в лагере, когда в МЗВ нашлись бы кандидаты и постарше, и посолиднее. А еще он наверняка лучший из всех мужчин, что еще остались в живых на этом свете. Разве этого недостаточно, чтобы малодушная студентка влюбилась?
– Джем, все в порядке?
Я споткнулась, заглядевшись на него, пока мы пересекали железнодорожный мост над шоссе. Крис вежливо сделал вид, что не заметил этого, и придержал меня под локоть, не давая упасть.
– Ветер поднимается, – сказал он после, глянув на сосны, раскачивающиеся из стороны в сторону. – Нужно искать место для ночлега. Думаю, затишье под мостом как раз подойдет. Давайте спускаться.
Я ухватилась за руку Криса, протянутую им как первому спустившемуся со склона, и спрыгнула вниз. По мере путешествия наши прикосновения повторялись все чаще, а разговоры все реже, не считая того раза в гараже. Только взгляд пронзительных голубых глаз, жар на моих щеках и горячие пальцы под моими (уже без перчаток). Роуз любезно помог спуститься и Барби, но, хотелось бы верить, не так же бережно, как помог мне.
– Сыграем в игру?
Это раздалось из уст Грейса, когда все мы грелись у костра, разведенного при помощи керосиновой зажигалки. Каждый тянул к нему руки, окоченевшие от ноябрьского минуса на термометре. Все переглянулись друг с другом, и по их лицам я поняла, что я единственная, кто не в курсе, о чем идет речь.
– Ты что, предлагаешь сгонять в бейсбол? – шутливо предположила я, на что Грейс многозначительно скривился.
– Если ты побежишь искать мяч и свалишь отсюда, то да, в бейсбол. Но вообще я говорю о другой игре. Мы назвали ее «Я – самый глупый человек из последних людей на Земле», когда еще старина Тото был вместо тебя, всезнайка. Он-то обожал играть. Настоящий мастер!
– Глупая игра под стать глупым мальчишкам, – съязвила Барби, снова вперив взгляд в раскрытый блокнот, в котором помечала все наши находки и маршруты, пройденные за день.
Роуз доходчиво объяснил:
– Суть игры заключается в том, чтобы перечислять все, что ты не успел сделать до конца света и, вероятно, уже не сделаешь. Есть только одно правило: все звучит интереснее, когда начинаешь с одинаковой фразы. И, – Крис запустил руку в рюкзак, вытягивая оттуда серебристую флягу. Наполнена она была отнюдь не водой, судя по тому, что он сказал дальше, весело отхлебнув и поморщившись: – Я самый глупый человек из последних людей на Земле, потому что никогда не смогу выпить настоящего шотландского виски, ведь уже никогда не попаду в Шотландию. Вряд ли в живых остались пилоты «Боингов». Проклятая география, что б ее!
