20:12. Начало - страница 17

А тут ещё и предлог появился, чтоб забрать меня и подержать в больнице подольше. Ну уж нет, я справлюсь.

Лучше не становилось. Одноклассницы хорошели и расцветали, шептались о парнях и любви, в то время как я краем уха слышала и завидовала, оставаясь для них и всех окружающих той же «Пучеглазой», так теперь ещё и с заскоками. А внутри, как и у всех – весна, жажда внимания и амурных приключений. Чтоб тоже были пикантные тайны, первые поцелуи. Только стыдно было даже представить себя рядом с кем-то.

Эти перепады мешали жить, и одно такое проявление поймал на камеру Чоу. Секрет обличился с внезапной стороны: пока я думала, что валяюсь без сознания, моё тело вполне совершало резкие манипуляции, и даже разговаривало без моего ведома. Собеседником смог стать Ватанабе.

– Янис, ну чего с тобой опять такое? – осторожно спросил её друг.

– Я – Ин, мать вашу! – Громким и тонким голосом ответила ему та, что управляла моим телом и сознанием. Она немного отличалась от меня, но с экрана мобильного Ватанабе ничего толком не рассмотришь, – а ты такой милаха, прямо Маленький Принц… Сожру тебя последним.

На записи она подмигивает своему оператору, перепрыгивает на четыре лапы и убегает вдаль по коридору.

Эта сцена завершает короткий ролик. Комментировать как-то неловко, будто услышали не комплимент в сторону Ватанабе, а тот самый издевательский выкрик Жана. Пошлый и неуместный, лживый.

Украдкой глянула на Чоу – ухмыляется. Вроде не я сказала, а так стыдно…

Игнорируя сказанное Ин, Чоу заключил:

– Ты… Или… Она бежала к пожарному шлангу, хотела сорвать его и залить всё водой. Но потеряла сознание раньше. А дальше…

А дальше я помнила. Очнулась около шкафчика с этим шлангом, и при падении, видимо, хорошенько приложилась об пол.

Тем не менее, мы смогли прийти к выводу: эта хулиганистая и громкая девчонка – вовсе не я. Она имеет похожие на мои чувства и теряет на мгновение сознание, но живёт своей жизнью. Мне предстояло только узнать, чего стоит эта Ин, но бежать от неё было, увы, некуда.

От себя ведь не убежишь.

Тем временем, сезоны сменяли друг друга, закончился и восьмой класс. За ним – пролетел девятый.

Помню запах розданных книг в начале каждого года и их же, собранных в конце. Мерзкую дрожь от неотапливаемого кабинета и вечную сонливость. Ещё вспоминаю постоянный голод и урчание живота – зато какие были вкусные сосиски в тесте на большой перемене! Для меня было таким удивлением, когда Чоу купил себе вкусняшку и впервые ею со мной поделился; до этого никто так не делал. Это стало маленькой традицией – делиться едой. И мы успешно её соблюдали. До тех пор, пока Ватанабе не выпустился. Он ушёл с девятого, а меня оставили учиться дальше.

Как и любой другой ребёнок, я становилась старше. Появлялось своё мнение, скакала самооценка и настроение. Стала препираться с опекунами; казалось, они не понимают никакого смысла этой жизни. Назвать их родителями язык так и не повернулся.

Затем мне исполнилось шестнадцать. Среди установленных в поместье Флетчер порядков и правил стало душно. Мама Вальмонта ругалась со мной почти каждый раз, когда у неё был выходной и она оставалась дома. Мне нравилась тяжёлая музыка, а она её презирала, и пыталась запретить слушать. Когда я подпевала, миссис Флетчер не упускала возможности подметить, как ужасно получается. Дальше – пыталась навязать мне то, что в её интересах.