2024. Белая Скала - страница 17

– Как это? Он же родился в 1954 году, через девять лет после окончания войны.

– А вот о том и речь, – ответил Шекли, – глядишь, ещё лет через десять, если бы не было Восстания, он бы вообще начал говорить, что он сам лично закончил Вторую Мировую войну, чтобы потом привести народ к светлому будущему под властью Мирового Правительства.

Олег только качал головой.

– Поначалу он ещё старался казаться нормальным правителем и даже пробовал как-то улучшить жизнь оставшихся людей. А под конец у него совсем фляга засвистела от собственной вседозволенности… Он уничтожил всех, кто мог представлять хоть какую-то опасность его единоличной власти на Земле. Дошло уже до абсурда. Шесть лет назад он запретил продажу бензина и прочих нефтепродуктов людям. Якобы под предлогом разумного использования невозобновляемых ресурсов. На самом деле, он просто боялся, что кто-нибудь сделает из бензина зажигательную смесь и подожжёт его.

– Тем не менее, это не спасло его от заслуженной смерти, – усмехнулся Олег, вспоминая Дорожного, падающего в самое сердце реактора.

– Эй, Олег, у Вас кровь, – сказал подошедший медик.

Проследив за взглядом повстанца, Олег почесал лоб и поднёс к лицу пальцы: на ткани его перчаток осталось немного крови и кусочки шелушащейся кожи.

«Язвы – уже везде. Вторая стадия, по всей видимости. Теперь, ещё день-два – и стану неходячим».

– Ерунда! Поцарапался, наверное, – отмахнулся Олег.

– Нет, погодите, – напрягся медик, – ну-ка, ну-ка…

Он подался вперёд, чтобы получше рассмотреть лицо инженера.

– Э, а у Вас и на шее, и на руках…

– Так, всё! Всё нормально, – отстранился Олег, – аллергия какая-то, ничего страшного, сейчас не обо мне нужно думать…

– Да нет, не похоже на аллергию, – покачал головой медик, – надо будет заняться Вами, обязательно.

– Ну, потом как-нибудь, – нехотя ответил Олег, оглядываясь в поисках темы, на которую можно было бы побыстрее переключиться, – у вас что за система тут такая?

И он указал на светофоры возле тоннелей.

– Давайте по-быстрому расскажу, – кивнул Шекли, – наши техники тут всё продумали, это наша гордость, между прочим. Наша станция стратегически важна для Белой Скалы, поэтому тут всё серьёзно. Видите эти тоннели?

Шекли подвёл Олега к одной из шахт. Здесь тоже был светофор, подключённый к проводам, уходящим в глубь тоннеля. И турели.

– Все шахты пронумерованы. Вот эта пятая. Провода уходят вглубь. Вортигонты помогли: они пробрались туда, в самые норы этих жуков, и установили там ёмкостные датчики присутствия, которые мы им дали. Датчики срабатывают, если в тоннеле кто-то появляется.

– Ну, понятно.

– Датчики подключены к светофорам. Чем больше огней на светофоре загорается, тем больше львов в тоннеле. Если светофоры светятся как новогодняя ёлка, то надо готовить пулемёты. А пока один или два сигнала, то, в принципе, можно сдержать жуков своими силами. Но надо быть начеку, в случае чего.

– Эй, Олег, – сказал медик, – ты ведь не привёл за собой хвост?

– Григгс, блин! Что ты пристал к Олегу, соображать надо иногда, – одёрнул его Шекли, – не обращайте на него внимания. Мы все на взводе из-за муравьиных львов.

– Ворт сказал, что мы достаточно далеко от их гнёзд, чтобы они нас услышали, – снова начал медик, – главное, не причинять вреда их личинкам.

– Да, но мне не хотелось бы проверять эту гипотезу на практике, – пробурчал Шекли, – у нас осталось два последних пулемёта, и те держатся на честном слове и синей изоленте. С ними, конечно, спокойнее, но всё-таки… У Вас есть оружие?