«Скорый поезд «Уфа–Черкесск» через пятнадцать минут прибывает на первую платформу. Не забывайте свои вещи…».
На платформе нас ждали и что удивительно, среди встречающих оказался Виталий.
– Быстро дела доделал, а следующий поезд только через неделю. Вот и не стал ждать, а полетел самолётом, – не дожидаясь вопроса, ответил Виталий.
– Но самолётом запрещено летать… – было заявил профессор, но осёкся, вспомнив. – Ах, да! Вы не в научной группе. Вам можно.
– Это и к лучшему, Вениамин Сергеевич. Как раз за это время проведу необходимые мероприятия, инструктаж, обкатаем алгоритмы охраны и со спокойной душой передам дела Сергею Рокотову. Думаю, познакомиться успели, и лишний раз представлять боевого офицера не придётся.
– В отставке, – уточнил Рок, ловя на себе пристальный взгляд Виталия.
– Все мы в отставке, но бывших – не бывает. Так что давайте сейчас в гостиницу. Отдыхаем до утра и с первыми лучами солнца в путь.
Заселение в гостиницу. Лёгкий ужин. Всё время на себе Рок ловил осторожные взгляды Виталия, а когда взгляды встречались, тот отводил глаза.
Расселились в отдельные номера и Рок, выждав полчаса, вознамерился пойти и поговорить с другом, но в дверь постучали.
– Не спишь. Надо поговорить, а то непонятки получаются, – не дожидаясь разрешения войти, в комнату зашёл Виталий. – Давай на чистоту. Я знаю, что произошло после того, как мы расстались после кафе. Не строй удивлённый вид. Я думал, что согласишься сразу и для меня стало непонятным, почему отказался. За тобой шли мои ребята. Когда, вместо того, чтобы пойти домой, ты стал бродить по мегаполису и забрёл в квартал маргиналов, я насторожился и приказал не вмешиваться, а только следить. Думал, что балуешься какой-то новомодной дурью, а такие люди, сам понимаешь, мне не нужны. То, что там произошло – забудь. Не было ничего. Все скользкие моменты решены. В принципе из-за этого я и задержался в Уфе. Второе: профессору ты понравился, а он своеобразный человек, с ним сойтись трудно. Любит много говорить, что не всякий выдерживает, но с ним ты будешь редко общаться, если только при совсем экстренных случаях. Ещё, он попросил в обязательном порядке тебе выделять время для общения со штатным психологом. Не знаю, зачем, но это решаемо. В личное время – пожалуйста. Что ещё…
– Спасибо, – ответил Рок, усаживаясь за стол.
Монолог друга оказал сильное воздействие. Впервые, без просьб к Року пришли на помощь. Решили проблему, которая могла кардинально изменить жизнь, а может и просто поставить крест на дальнейшей карьере.
В Конфедерации строгие законы. Убийство стоит в одном ряду с тяжелейшими преступлениями и пусть он защищался, и пусть на него напали, но он, обладая специальными навыками, лишил жизни человека. Закон такой, что поделать. Дать отпор ворвавшемуся в жилище – право по закону. Можешь, не спрашивая, открыть огонь из оружия, а если его нет, то применить все имеющиеся знания и умения для защиты своих близких, себя, своего жилища от посягательства. Мой дом – моя крепость, гласит закон. Но на улице – другое. На открытом пространстве можешь убежать, можешь позвать на помощь. Много всего можно сделать, чтобы избежать неосторожного убийства. Вот тут-то и возникают трудности.
«…почему вы не убежали, у вас же была такая возможность?!», – распылялся как-то адвокат одного из убитых бандитов.
Всю ночь перед отъездом Рок листал ленты порталов юридического содержания, морально готовясь к трудностям. Для себя отметил, что в судебную практику постепенно вводится использование беспристрастных алгоритмов выявления причастности к преступлению – датчиков правды. Их по непонятной причине называли: «Полиграфы», но суть не меняется. Перечень обязательных вопросов установлен в законе и обе стороны: защиты и обвинения готовят ещё по пять вопросов к обвиняемому в особо тяжком преступлении и по результатам ответов выносится вердикт: виновен или нет, а суд, с учётом личности виновного, назначает наказание.
