Впрочем, робот со своими обязанностями по приготовлению пищи для Ильи, уборкой каюты, взаимодействием с электронным корабельным мозгом и прочими мелочами вполне справлялся. Главное же – он разнообразил Илье досуг: развлекал его беседами и читал на разные голоса книги из рекомендованного дедом Александром списка.
– «… действовал режим экономии, – продолжал между тем робот, доставая из холодильника гаоляновую курицу, – готовились к Неделе ненависти. Уинстону предстояло одолеть семь маршей; ему шел сороковой год, над щиколоткой у него была варикозная язва; он поднимался медленно и несколько раз останавливался передохнуть…».
Удивительно устроен мир! Всего-то прошло сто лет с той поры, что описана в книге, а как все переменилось… «режимы экономии», «недели ненависти», «варикозные вены»… Тяжело жилось древним! То ли дело – у нас: никакой экономии, все есть благодаря трудам и заботам Его величества императора Михаила Благого, который глаз не смыкает, смотрит: всем ли хорошо?
– «… портрет был выполнен так, что, куда бы ты ни стал, глаза тебя не отпускали. Большой Брат смотрит на тебя, – гласила надпись»! – внезапно перешел на крик робот и сделал драматическую паузу.
Он посмотрел на Илью и попытался сощурить глаза-лампочки. На стене камбуза над плитой висел большой красивый портрет императора Михаила Благого, кормящего кашалота отечественной гречкой. Император также смотрел на Илью, как бы говоря:
– Ну, видишь: старается парень – похвали, чего уж там!
– Очень хорошо, Ли, – произнес с чувством Илья. – Настоящий артист!
Робот выпятил грудь и расплылся в улыбке. Глаза-лампочки на этот раз действительно ушли в щелки.
Император с картины тоже словно бы одобрительно улыбнулся, и Илья почувствовал себя польщенным. Что там – «Большой Брат смотрит на тебя»! Вот если бы у них было так, как у нас, – когда на тебя смотрит Большой Отец!
– Будешь дальше слушать, или – подавать? – спросил Ли, имея в виду курицу с блинами.
– Поклюю, – ответил Илья и слез с велотренажера «Покаяние-1».
Каюта планетолета «Анатолий Дубайс» была тесновата, поэтому велотренажер находился в кухне-камбузе – маленьком помещении, где имелись еще холодильник-склад «Малая Земля» с запасом провизии, электроплита высшего класса «Целина» концерна ЛОМО, наностул, наностол, посудный шкаф и моющая машина «Возрождение». Украшали камбуз уже упомянутый портрет государя-императора, да красиво выполненные в старославянском стиле его цитаты-лозунги: «У нас, слава Небу, есть сложности. Но, слава Небу, жмурика лабать не надо!», «Рублю примочки не нужны!», «За политику никому галстук не вешают!», «Мочить!».
Кроме кухни, в каюте имелись еще ванная-туалет, и спальня-рубка с нанотопчаном, рабочим столом и компьютерным пультом управления. В спальне также присутствовали на стенах портрет государя, останавливающего землетрясение в Антарктиде, и его изречения, самое мудрое из которых – «Мы защитим наших витязей биксами и спиногрызами!», было помещено в платиновую рамку. Половину свободного объема спальни занимали титановая статуя ОМТ (Отца Марсианской Программы) Олега Рыгозина в натуральную величину, постамент под нее, да сундук с запасными олимпийскими факелами.
Все остальное пространство «Анатолия Дубайса» – огромный корпус советской еще атомной подводной лодки-«разовухи» 675-го проекта, что более ста лет назад охотилась за американскими авианосцами на Тихом океане, приходилось на экспериментальный термоядерный двигатель.
