21 Добрая Сказка - страница 16

– Привет сизокрылые голубушки. Соскучились?

Увидев дружные кивки с печки двух детских головок, он довольно покряхтывая, и глядя на ведающую мать, проскрипел:

– Змерз, я чегой-то. Хоть бы молочком угостила гостя, что ли? А то, как сказки сказывать, это оно самое то, а как молока, так ни капли?

Баба Фёкла степенно поднесла Богу Баю крынку с парным вечерним молоком от кормилицы коровки. Тот благочинно приняв, осушил до донышка молочко. Сытно крякнув, он, утирая усы и бороду от капель белых, произнёс:

– Ну что будет вам сегодня такая сказка…

Давным-давно в краях северных жил один охотник с семьёй. Вот однажды отправился он на охоту, да и заблудился в лесу. Долго брёл он, совсем выбился из сил и решил остановиться возле сосны, да и передохнуть. Сел он возле дерева, да и уснул. Уснул да и помер. Зимой спать в лесу нельзя, не успеешь оглянуться, как уже всё – замёрз!

Очнулся охотник и видит, что его душа путешествует по нижнему миру. Имя тому миру – Навь. Вот доходит он до каменных пещер, и видит там хозяина того мира – Ящера. Поприветствовал он его как положено, да и говорит. Там наверху у меня семья осталась, отпусти хоть попрощаться. – Э, нет. – Отвечает ему хозяин подземного мира. – Если я тебя сейчас отпущу, ты там и останешься, застряв между мирами. А так вкуси пищу мира этого, и обязательно вернёшься.

Вот охотник и согласился, делать то было не чего. Подали им кушанья, а все плошки, да ложки ущербные. Кружки да крынки битые. Подносы да чугунки мятые. Отведав пищи нижнего мира, чувствует охотник, что прикована часть теперь его души к этому миру, но всё ещё тянет его в мир живых, там и дом и семья. Хозяин нижнего мира и отпускает его, с условием, что чрез три полных луны, вернуться он должен. Тот и согласился. Ткнул в него хозяин нижнего мира, когтем и очнулся охотник возле той же сосны, где и уснул. Встал да побежал по лесу как по ровной дороге, сразу и путь вспомнил до дому. Прибежал домой, а уж его и не чаяли видеть. Садят в почётно место, кушанья подносят, чарку наливают, а он не может принять. Говорит, «А нет ли чего ущербного, да побитого. И ложка и плошка чтоб были не целыми, да чарка с подносом гнутая»? Жена его и отвечает: – Это что же я добрую посуду ради тебя бить да кромсать буду. Огорчился охотник да ни чего не сказал, стал есть из того в чём подали, чувствует душа его начинает к этому миру привыкать. Проходит две луны и чувствует, он, что начинает таять его тело, становится он прозрачным совсем. Призывает он к себе сыновей и говорит. – «Пока не поздно, открою я вам тайну. Нет меня боле на белом свете, отпросился я у хозяина нижнего мира на три полных луны, и чую, срок подходит. Чтоб остался я с вами, да помогал в делах хозяйственных, найти вам надобно мои косточки, да похоронить их под порогом дома этого. Останусь я меж мирами, да и вам от того помощь будет».

Огорчились сыновья, но согласились с решением отца и устремились в лес, нашли и сосну, и останки отца. Собрали косточки его в мешок, да и кинулись домой. Стоило им дойти до порога дома, как отца уже одна тень осталась, да голос слабый. Вскрыли они порог дома и захоронили кости отца там. Исчез отец из мира живых, но и в мир мёртвых не пришёл. Застрял он между мирами. И стал гостем и там и там. По дому сыновьям да жене помогает, и в нижний мир нет-нет, да угощения занашивает. Так с того времени и повелось. Стоит старику, какому уйти из жизни. Его с почестями и хоронили под порогом дома, чтобы значит и после смерти охранял, да помогал своим родным и близким. А уж ему и пищу, и питьё мира живого для умащивания преподносили на дни поминовения. Так появились домовые, а уж сейчас они везде и повсеместно по-другому в этот мир являются, но то уже другая сказка.