Осталась самая малость – пойти сняться с воинского учета и выписаться из квартиры, на которую Равиль прописался еще на первом курсе. Вдвоем с другом Дамиром Акчуриным отправился в военкомат. Сказав дежурному, что идут в отдел учета для снятия регистрации, подошли к окошку, за которым, согнувшись над столом, стоял капитан, перебирая папки, лежащие на столе. Ничего не предвещало беды. Протянув паспорт и приписное свидетельство, наш герой стал ждать, что капитан поставит штамм в приписном и отпустит обоих с миром.
– Так-так, – посмотрев паспорт, сказал капитан, – 1967 года, и до сих пор не в армии? Так-так. 19-й год, а ты все гуляешь? Непорядок.
– Да у меня отсрочка, – пытался возражать наш герой.
– Точнее, была отсрочка, – злобно пошутил капитан, затем пошел к шкафу и, вынув из него личное дело Равиля, положил его в стопку личных дел, которые лежали на столе, предварительно убрав из стопки одну чью-то папку. – Вот тебе повестка, а паспорт получишь через два года.
Буря пронеслась над головой Равиля, перед глазами медленно проплывали тонущая «Лузитания»11 и падающий «Гинденбург»12, это была полная катастрофа, все планы обрушились вмиг.
– Может, это ошибка какая? – пытался исправить положение наш герой. – Весенний набор уже закончен, на дворе июль, следующий набор только осенью.
– Нет тут никакой ошибки, в стране недобор, десятого июля с приписным и с вещами и чтобы не опаздывал, а то сам знаешь, за уклонение от почетной воинской обязанности гражданина Советских социалистических республик можно и в тюрьму, но уже с гораздо меньшим почетом. Понял?
И только теперь наш герой действительно понял всю обреченность своего положения, мечты о поступлении в академию канули в лету. Точно такую же повестку получил и его товарищ.
Идут они оба в техникум, подбадривая друг друга. На входе в техникум встретили однокурсника Димку Лученкова и Езефа, о котором мы писали ранее.
– Что это у вас у обоих за видок, как будто похоронили половину родственников? – спросил Езеф.
– Представляешь, получили повестки в армию, – с грустью в голосе ответил Дамир.
– Да ладно, набор же прекратился.
– Спецнабор объявили, – ответил Равиль.
– А говорил не раз, мол, бойцы в красной армии найдутся, и большевики без тебя обойдутся, – пошутил Езеф.
– Как видишь, не обошлись, – отшутился Равиль.
– Раньше уйдем, раньше придем, – успокаивающе сказал Дамир. Они еще не знали, что через день точно такие же повестки получит половина их группы, участи идти служить избежали Рустан и Тимофеев Алексей, так как им на тот момент не было 18 лет.
– А нам с вами, интересно, можно? – спросил Димка.
– Это не к нам, это вам в военкомат, – сказал Равиль, входя в фойе техникума. Езефа и Димку как ветром сдуло.
В коридоре, смотря на все происходящее затуманенными глазами и с безучастным видом, стояли два заслуженных любителя кузмича и ганджубаса, Зеленский и Камышанов,. Глядя на них, наш герой вспомнил анекдот: «Профессор, а можно экзамен автоматом?» – спросил студент профессора. «Да, можно, вам два в зачетку, сессию вы не сдали, и теперь будете с автоматом, но уже в армии».
Вот и этим двум любителям экзотики как-то не особо повезло, до государственных экзаменов их не допустили. Проходя мимо них, Равиль в качестве приветствия нехотя кивнул им головой.
Пока шел по коридору, мысли так и крутились в голове: «Что бы придумать, блин надо же как не вовремя. Эврика! Помнится, наш тренер, Виктор Федорович, говорил, что хорошо знает военкома, а не сходить ли к нему?». Быстрым-быстрым шагом наш герой направил свои стопы в сторону тира, где сидел «вершитель судеб».
