– Я так думаю, Холмс, что в основе поведения человека в момент опасности лежит подсознательное стремление к сохранению своей личности. Причём, не столько тела, как души. Ведь если человек бросит людей в беде, то его личность разрушится, и жить ему потом будет хуже, чем умереть.
– Глубокая мысль, дорогой друг, – заметил Холмс, – кстати, думаю, что она имеет прямое отношение к цели нашей поездки.
Из Кале друзья на поезде прибыли в Париж, где не стали задерживаться. На Северном вокзале взяли экипаж и через центр города отправились на Лионский вокзал. Удобно разместились в вагоне первого класса, пообедали и, уже когда за окном поплыли поля Бургундии, продолжили разговор.
– У этого дела, Ватсон, главным является моральный аспект. Как детектив-консультант я на практике не всегда следовал букве закона. Так не должен поступать Лестрейд или другой профессиональный полицейский. А вот мне доводилось иногда отпускать преступника, конечно, если преступление не имело трагических последствий, и личность человека внушала доверие. Считаю, что иногда отпустить человека – это то же самое, что его спасти. Вы же помните, как одна дама из «лучших» побуждений выкрала у мужа служебный документ и передала его шантажисту. Только по случайному стечению обстоятельств нам удалось вернуть документ на место и предотвратить катастрофу. А теперь, представьте, что было бы, если бы я, руководствуясь буквой закона, передал дело в полицию. Да этот муж умер бы от горя, а его жена зачахла в тюрьме. Пришлось стать укрывателем преступника. Зато теперь они счастливы и, думаю, урок хорошо усвоен.
Утром, уже в гостинице, друзья сидели за завтраком или «маленьким обедом», как говорят французы. Ватсон высказал удивление, что персонал гостиницы не говорит по-английски. На что Холмс ответил:
– Удивляться тут нечему. Столетняя война прочно заложила у французов неприятие англичан и наоборот. Даже в галерее Мадам Тюссо, единственная восковая фигура, которая доступна для осмотра без билета, это Наполеон. Вы, наверное, обратили внимание, что он стоит у входа в кассовый зал и скорбно смотрит на макет битвы при Ватерлоо.
Кроме того, французский язык очень музыкальный, и это находит отражение в восприятии других языков. На французское ухо английский язык действует так же, как на ваше ухо скрип гвоздя по стеклу. Поэтому, если хотите расположить человека к себе, то говорите по-французски. А когда не знаете, как что-то сказать, спросите у меня. Подскажу потихоньку. Только не называйте официанта «гарсон». Вообще-то, это слово означает «мальчик» и кого-нибудь может обидеть. Советую попробовать мягкий козий сыр. Это вкусно.
После завтрака Ватсон выразил желание сразу идти в музей, но Холмс возразил, что спешить не следует, так как это повредит главной цели поездки – понять, какое впечатление производит картина на посетителей.
– В запросе министерства речь идёт о тех людях, которые видят её впервые. Поэтому, по возможности, самим надо стать такими, вжиться в образ, для чего лучше сначала познакомиться с историческими местами города, прочувствовать его особенности, поговорить с горожанами. Это ведь уникальный город. Пожалуй, он единственный в мире, где не было разрушительных событий вроде осад, пожаров, наводнений или неуёмной страсти властей к перестройкам как в Париже, например. Поэтому и римские сооружения, и средневековые дома сохранились очень хорошо. Расслабьтесь, дорогой друг, нас не преследует Мориарти.
