Дверь, так же тихо скрипнув, закрылась, и Вадик опять остался наедине со своими пятью страхами, в лице комиссии.
– Не стесняйся, двигайся, мы нисколько не опасны, – всё пытался как-то разрядить обстановку Некрасов. Заметил видно, что будущий аппаратчик сильно напрягся.
Вадик пересел вплотную к начальнику цеха. Он был готов к позору, к унижению, к справедливой ругани, но только не к этому. Не успела комиссия задать первый вопрос, который доподлинно вогнал бы Вадика в ступор, как случилось нечто, если и не странное, то нечто весьма специальное. Вадик впал в какое-то подобие транса. Перемещение в это состояние нельзя было назвать приятным. Сначала на голову навалилась какая-то тяжесть, до боли знакомая, но в тот момент ему было не до воспоминаний. Он с трудом сдерживал рвотный позыв. Вадик вцепился в край стола, ему показалось, сто он сейчас проломит пальцами толстую древесину стола.
— Эй, ты как нормально? – на прилегшего, на стол Вадика с испугом смотрели все пять членов комиссии. Говорил вроде Некрасов. – Может, стоит перенести экзамен на завтра?
– Нет, не стоит, я в полном порядке, – Вадик выпрямился. Он обвел взглядом присутствующих. Тошнота прошла, как и тяжесть, но остался лёгкий туман в глазах, что-то наподобие тонкой плёнки. Он смотрел сквозь эту плёнку, и чувствовал себя не просто превосходно, он чувствовал себя уверенно и самое главное он знал, то он знает, знает всё…
– Ну, тогда… – Некрасов достал небольшой блокнот. – Пожалуй, пора начать. Для начала, как и всегда, пройдёмся по технической стороне вопроса. Я буду называть название, а ты Вадик хотя бы приблизительно шифр вентиля.
– Я готов.
Некрасов кивнул и посмотрел в блокнот.
– Острый пар
– Ноль два. – Ответил Вадик и нисколько не удивился, ему не надо было сидеть и вспоминать, что написано в тетрадке, он не видел перед собой ответов, он просто это знал и по другому объяснить свои знания он не мог.
– Промышленная вода.
– Семнадцать.
– Слив с аппарата.
– Семьдесят три.
Так продолжалось около минуты, за это время Некрасов успел спросить не меньше двадцати вентилей, и столько же раз утвердительно кивнуть головой. Вадик внешне не проявлял никаких эмоций, так и должно быть, и он сам в это верил.
– Ну, я думаю достаточно по шифрам, – Некрасов вопросительно посмотрел на комиссию, все кроме тетки из отдела техники безопасности, дружно кивнули. – Нарисуй мне обвязку четвёртого мерного бака и расскажи географию нулевой отметки.
Некрасов вырвал листик из блокнота и протянул Вадику. Хотел дать и карандаш, но Вадима была ручка, и он в течение минуты нарисовал на листике прямоугольник, от него как ноги у паука разбежались несколько линий, символизирующих трубы. На них Вадик символично изобразил вентиля и подписал номера. Стрелочками возле номеров вентилей он указал движение продукта. На всякий случай над прямоугольником он написал номер аппарата и расположение. На минусовом этаже.
– Хорошо, даже очень, – сообщил Некрасов, как будто этого и так уже не было понятно. – Придраться не к чему. Ну, теперь расскажи мне про географию нулевой отметки.
Не сбившись ни разу с ритма, Вадик рассказал о расположении аппаратов на нулевой отметке, об их назначении, объёме, порядке следования продукта, даже упомяну и о трубном коридоре, который был закрыт, задолго до того, как Вадик пришёл на завод.
– Ну, что ж у меня больше вопросов нет, если кто-то желает, что-то спросить, то он ваш.
