24 h - страница 14

Он выразил мне благодарность. За что? За то, что я… Я обратил внимание, заметил, я понял то, что надо было понять.

Что я заметил? Я заметил, что люди не умирают. Что я понял? Что-то, связанное с тем, что люди не умирают. Я первый понял, что происходящее не зависит от астрономического движения солнца. Все происходит в то время, которое установлено в человеческом сознании. В Японии смерти начали регистрировать сразу после 24 часов, когда сутки 21 декабря закончились. В Китае еще целый час никто не умирал. Никто не умирал на всей территории, пока не закончился день.

Все, что происходит, не зависит от движения планет и не имеет внешнего физического влияния. Человек придумал счет времени, человек установил принципы его измерения. Сегодня время идет, его счет продолжается, а событие, такое обычное событие как смерть человека приостановлено.

Высшие силы благодарят за то, что их действия были замечены, поняты и правильно истолкованы. «Высшие силы?» – снова задумался Масатоки: «А как же иначе, как можно объяснить то, что вчера произошло и еще происходит там, в Европе, Америке? Сегодня, там, где продолжается вчерашний день, никто не умирает».

Масатоки знал, что Высшая сила существует, даже, более того, он ее чувствовал. Первый раз, когда занимался исследованием протонов и часами просиживал возле реактора и не хватало сил, чтобы понять, как происходит распад с образованием космического нейтрино. И вдруг в один миг пришло открытие, как будто кто-то просто шепнул на ухо. Щелчок – и он все понял.

Все ученые, с кем бы Масатоки ни говорил на эту тему, рассказывали ему о таких щелчках. Только называли их по разному. Кто может объяснить, что такое открытие? Какие процессы происходят в голове человека, когда он открывает новое, доселе неизвестное никому, ни единому человеку на Земле? Никто не знает. Но Масатоки знал: это – Высшая сила, которая дает знания. «Просящий да обрящет», и он просил.

Отец Феодосий только что вернулся с доклада Митрополиту. Доклад практически состоял из одной фразы: «Предсказание Иова сбывается». Он показал сводку. Митрополит долго смотрел на цифры, внимательно перечитывал данные, потом глянул на свои часы, распорядился о Всенощной и отпустил отца Феодосия с благословением на праведный труд.

Звонок застал Феодосия уже возле компьютера. Звонила Светлана.

– Отец Феодосий, здравствуйте. Извините, что поздно, но я только подумала: вы знали, где Саша? Прошу вас не говорите неправду. Он звонил мне сегодня. Все рассказал. Он служит монахом в Афонском монастыре. Я знаю и… еще я подумала, вы же его друг с детства. Без вашей помощи он монахом не стал бы. Скажите, вы знали тогда, что он в монастырь ушел? Знали? – требовательно спросила она.

– Знаю, дочь моя, – признался отец Феодосий. – Только сначала не знал. Года два назад он нашел меня, а тогда я был в неведении, как и ты.

– Почему же вы мне не сказали? – едва не плача простонала Светлана. – Вы же крестный отец Леночки. Это ее папа. Она его почти не помнит. Ну почему? – не в силах продолжать, Светлана замолчала и всхлипнула, еле сдерживая рыдания.

– Не велел Александр никому говорить.

– Ну почему? Ведь я не враг ему, хочет – пусть монахом будет, я мешать не стану, если не положено вам жен иметь. Я настаивать не буду. Разведусь. Все как надо сделаю. А видеть его хочу. Только к нему ходить буду исповедоваться. Ведь для Лены он отец. Пусть у дочери будет папа. Пусть монах, значит, работа такая. У других – мужья моряки, раз в год приходят в дом и то ничего, все же есть они. А Лена без отца совсем от рук отбилась. Господи помоги!