25 часов - страница 8

– Стой.

– Что такое?

– Я хотел сказать спасибо. Этот дом действительно крутой.

– Я всегда знал, что ты мечтаешь о личной комнате, Хью.

– Но почему ты не сказал нам об этом сразу?

– Сюрприз? – Ответил он вопросом на вопрос.

– И всё же, – не унимался я. – Ты ведь мог рассказать о том, что собираешься исполнить мою мечту.

– Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Я просиял:

– Спасибо, пап.

– Обращайся, юный Фостер.

Пиком его эмоций было чувство растроганности. В такие моменты он, чаще всего, называл меня юным Фостером, а Джесс – юной Фостер.

– А теперь я, пожалуй, пойду вниз, иначе сюда прибежит Мэри. Между нами: я в курсе, что ты её недолюбливаешь, поэтому мне нужно спуститься вниз как можно скорее.

– Ладно-ладно, беги.

Он подмигнул мне и наконец вышел из комнаты.

На ужин было принято решение заказать пиццу и прочих вкусных вредностей. Как истинные аристократы, мы разлили по высоким бокалам шампанское и, подняв бокалы вверх, разделили тост "За новоселье". Остаток дня мы решили не коротать в своих комнатах, а пойти на "разведку территории". Если верить гугл картам, то здесь неподалёку есть небольшой пруд. Вот на его-то поиски мы и отправились.

– Что, уже собралась соблазнять местных парней, Джессика Оливия Фостер? – с усмешкой сказал я и немного присвистнул.

– Очень смешно. Шути так больше, – сухо кинула сестра.

Ради простой прогулки до озера она распустила и чуть завила волосы (когда она успела разобрать свой чемодан?), и надела короткое летящее платье серо-голубого цвета. Я же остался верен своему неповторимому стилю домашнего оборванца. Простота – залог успеха – тешил я сам себя, хотя моё подсознание твердило, что я просто обыкновенный лентяй, который даже не удосужился разобрать собственный богаж. А потом я успокоил своё подсознание тем, что разбирать его [чемодан] было некуда, шкафа-то в моей комнате не обнаружилось.

В двадцати минутах ходьбы от нашего дома мы нашли то самое озеро. Нельзя было не отметить, что и без него вид был просто отличный. Большая яблоня раскинула свои ветви по правому берегу, создавая большое пятно тени. Прямо под ней стояла лавочка с резной спинкой. Вдали всё реже и реже виднелись дома, прячущиеся в деревьях начинающегося леса. Само озеро было небольшим и чистым. Подойдя ближе, можно было разглядеть небольшие камни, устилающие дно. По краям его гордо обрамлял камыш и прочая растительность. Мы решили не занимать лавку и присесть на свежую короткую травку. На горизонте уже садилось солнце, окрашивая небо в ярко апельсиновый цвет. Мы молча сидели и просто любовались всей этой красотой. И без слов было понятно, что теперь это место станет нашим излюбленным. В Ванкорде (город, в котором мы родились и выросли) не было таких мест. Это был большой город, в котором никому не было дела до экологии, что очень огорчало меня. Не знаю, волнует ли обычных подростков эта тема, но в моей голове была выстроена точная система взглядов на мир. Тем более, как я могу не волноваться об экологии, когда моя сестра то и дело борется с приступами астмы. Хотелось бы верить, что однажды она забудет про свой ингалятор. Меня же мать природа одарила самой ужасной на свете аллергией – на цитрусы. Больше всего я страдаю в рождественскую пору, когда все могут объедаться мандаринами, а мне хватает лишь пары долек, чтобы покрыться красными пятнами. И где, спрашивается, справедливость в этом жестоком мире? Но теперь я могу быть спокоен на пятьдесят процентов, ведь Флипсбург словно зелёные лёгкие. Внутренний биолог во мне торжествовал.