Подъем по широкой лестнице показался вечностью. Такое ощущение, что в Общаге было не семь этажей, а все семнадцать или даже больше. Наконец, с трудом отдышавшись, Саша толкнул дверь и попал в длинный, плохо освещенный коридор. Тень уверенно вела его вперед, остановившись рядом с предпоследней дверью. И Саша постучал.
Дверь открылась почти сразу, и на пороге возник давешний знакомый. Теперь Саша мог его как следует разглядеть. На вид ему было немного за сорок. Короткие темные волосы с проседью, трехдневная щетина, паутина морщин возле спрятанных за очками глаз. Если, конечно, глаза у него вообще были.
– Пришел все-таки. Заходи.
Незнакомец был одет в серые штаны и тельняшку, на ногах – видавшие виды тапки. Он посторонился, и Саша скользнул внутрь.
Несмотря на малое количество мебели, жилище слепца было захламлено. Всюду стояли лампы, светильники, подсвечники, фонари. С потолка на длинном проводе свисала одинокая лампочка. Сквозь узкую полоску между шторами в комнату лился бледный призрачный свет.
Слепец указал на кресло у стола, предлагая Саше располагаться.
– У тебя должно быть много вопросов, – сказал он, присаживаясь напротив. – Спрашивай.
– Вы колдун? Как вас зовут?
Слепец усмехнулся, взяв справа от себя трубку с подставки в виде сороки. Птица была похожа на живую, и ее глазки будто светились от жадности. Слепец прикурил от длинной каминной спички, и Саша заметил, что они тут повсюду. В комнате запахло табаком.
– Сумеречьев. Можешь называть меня так. И если я колдун, то кто ты?
– Я хочу знать, что случилось с моими родителями. Они приходили к вам несколько лет назад, чтобы снять порчу. Сначала все было нормально, но потом… Они разбились, да и мы с сестрой чуть не погибли.
– Это не случайность, но и не моя вина, – предвосхищая вопрос, сказал Сумеречьев. – Я все помню, Саша. И всех. К сожалению, твоя семья была обречена.
– Почему?
– Сильнейшая порча, хитрая. Ее наложили не на вас, а на ваши тени. Я не смог найти того, кто это сделал. Понимаешь, когда умирает тень, умирает и человек. Я ведь один из редких… скажем так, профильных специалистов, и я знал, что счет идет не на месяцы, а на недели. Твой отец умолял меня помочь, просил пожалеть детей, и я согласился провести ритуал.
Сумеречьев поднялся, подошел к заставленному коробочками и шкатулками шкафу. Порылся в них, слепо глядя куда-то в стену, и бросил на стол перед Сашей небольшой пакетик:
– Узнаешь?
Саша взял пакетик в руки, и кровь отхлынула от лица. Внутри лежали чуть обгорелые, до боли знакомые предметы: папин перстень, мамина заколка, Маринкина соска и его, Сашин, любимый солдатик из далекого детства.
– Я призвал из мира теней новые тени для вас четверых. И уж поверь, это было непросто.
– Но почему не сработало?
– Сработало. Родители ведь не пару недель прожили?
– Пару лет. Но это же совсем мало.
Сумеречьев покачал головой:
– Это тебе не в супермаркет сходить. Тут нельзя посмотреть срок годности и взять то, что дольше прослужит. Я предупреждал твоего отца, что это чистая русская рулетка, но разве у нас был выбор?
Саша смотрел на свое отражение в очках колдуна, на его тень – самую обычную, нормальную. Почему же Сашиной семье так не повезло?..
– А можно еще раз поменять тень?
Сумеречьев развел руками, на лице его отразилось сожаление:
– Нельзя. Такие правила. Еще одна тень просто не приживется.
– Моя сестра… Я уверен, что у нее плохая тень, – Саша вцепился в подлокотники и подался вперед. – Есть еще какие-нибудь способы ей помочь?
