– Поднять стаксель!
Закрепив шкот, чтобы намертво зафиксировать грот в нужном положении, Ахмед бросился поднимать стаксель. Когда дело было сделано, ветер охотно надул второй парус, такелаж заскрипел под нагрузкой, а буер все быстрее набирал ход. Стрелка автомобильного спидометра отклонялась, постепенно замедляя ход, пока не остановилась на отметке в сорок пять километров в час. Но вместе с тем значительно возросла продольная нагрузка на мачту, из-за чего левая двойка колес вжалась в песок, а правая, наоборот, так и норовила оторваться от грунта.
– Ахмед, переведи собак на правый борт! – приказал Макс.
Конструкция буера была прочной и проверенной временем, в ней использовалось много заводских деталей старого времени, снятых с автомобилей, в том числе и амортизаторы, но на неровностях его все равно трясло нещадно, из-за чего голос при разговоре становился похожим на звук старого патефона. Руки на штурвале тоже трясло, от этого они быстро начинали зудеть, но рулить попеременно то одной, то другой Макс пока остерегался. Если слишком сильно заложить к ветру, буер запросто мог опрокинуться на бок, а на такой скорости это чревато последствиями. Лучше чаще меняться с Ахмедом, толку будет больше, да и опыт управления у него побольше, чем у Макса, не смотря на меньший возраст.
Неизбежность и неожиданность мутаций заставляла людей Клана подходить к обучению с максимальной эффективностью. Рождаемость была нормальной, грех жаловаться, поэтому людей хватало, особенно в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет. Но очень короткая средняя продолжительность жизни не давала возможности обучать их всему, чему захочется, или нескольким направлениям одновременно. Такую роскошь могли себе позволить разве что долгожители, вроде Макса или Бориса, да и то, лишь в том случае, если уже овладели чем-то в той мере, которая может принести пользу Клану. Праздные знания были не в чести. Поэтому, если человек брался овладевать каким-то навыком, на это бросал все силы не только он сам, но и Клан, инвестируя в молодого специалиста массу усилий и времени. Так что умельцами все были хорошими, не умельцами даже, а мастерами, вроде Джамиля, Ахмеда, и сотен других членов Клана. Если общество старого времени могло себе позволить тратить силы и ресурсы на обучение дипломированных специалистов, которые никогда не будут, и даже не собираются, работать по специальности, если оно могло кормить ничего не производящих офисных менеджеров, всевозможных брокеров и риэлтеров, просто переводящих биржевые активы из одного фонда в другой, а так же миллионы других дармоедов, то Клан не мог себе позволить такого извращенного милосердия.
Макс невесело усмехнулся. Вроде бы только что с трудом отбились от мутантов, да и то, с потерями, но ведь не чудовищные твари были главным врагом Клана. Нет, не они. Главным врагом людей был сам вирус, неведомая зараза, поразившая разом все человечество. И хотя Макс был слишком молод, и не мог быть свидетелем страшных событий, произошедших двадцать восемь лет назад, но он читал написанные Киром исторические зарисовки. После ознакомления с ними, в представлении Макса вирус стал чем-то вроде божественной кары, постигшей человечество именно когда оно, как некогда легендарный Содом, расплодило в себе многочисленные извращения, возвело в ранг нормы дармоедов, циничных убийц и проституток всех мастей, от уличных до политических. Когда оно пало ниц в своей священной, бескорыстной и всеобъемлющей любви к тому, что стало считаться единственной неоспоримой ценностью. К деньгам. Когда понятия чести, справедливости и закона утратили признаки абсолюта, когда их стало можно трактовать, как угодно, и применять в разной степени для разных людей. Именно тогда и низверглась на человечество кара, в виде вируса. Он убил треть людей, треть превратил в жутких мутантов, а одну треть, словно в издевку, оставил жить. Вот только не долго. С перспективой в любой момент превратиться в злобную тварь, на глазах у бывших товарищей.
