290 миллионов лет назад и далее - страница 9

Тут Лизе стало жутко. Ей не было так страшно, когда отвратительный Мурзков поднёс к её затылку пистолет. И уж совсем ничего страшного не было в том, чтобы вылететь из Центра в секундный пробой времени и пространства – как бы пробивая согнутый альбомный лист, вынырнуть в другую эпоху. Но теперь было ужасное ощущение, что она немедленно врежется во что-то огромное и твёрдое. И всё кончится навсегда.

Неведомое препятствие приближалось, и не было возможности остановиться. Но в последний миг невесть откуда взявшийся ветер подхватил Лизу и отбросил в сторону от препятствия. Вот он повернул девочку вверх тормашками и понёс сквозь туман. Облако разорвалось – резко, клочьями, и ветер, выдавив Лизу из его липких объятий, понёс к земле.

«Не смогу остановиться», – подумала Лиза. Послышались гул и хруст. Ковыльный ковёр внизу, казавшийся таким мягким, вдруг пошёл трещиной, стал расступаться под летящей Лизой, обнажая глину. Земля пришла в движение: бугрилась, сминалась, скатывалась куда-то в недра. Всё превращалось в голую пустыню, словно степь была скатертью и кто-то невидимый её стягивал. Скоро вокруг не осталось ничего знакомого. Только вывернутая наизнанку земля.

«Надо было сказать папе…» – вертелось в голове. И эти куски текста… Тут Лиза поняла, что папа ни при чём. Через два дня концерт, и там она должна прочесть стихотворение Заболоцкого… Вот откуда эти обрывки воспоминаний – из того стихотворения…

Вспомнить его полностью не удалось. Лиза вместе с ветром достигла земли, и приземление было жёстким. Она ударилась оземь, полетела кубарем по вязкой глине. И из ощущений осталось только это самое вращение. И тошнота.

Очень болела спина. Веки никак не разлипались. Кто-то тронул Лизу за плечи, затем ослабил ремни, стянутые на груди.

– Лиза! – позвал голос Жанны.

Усилием воли она открыла глаза. Мир был мутным. В этой мути обозначились лица Жанны и дяди Саши.

– У тебя кровь носом пошла, – сказала Жанна. – Чувствуешь?

Чувствовалась только ноющая боль в спине. Лиза нащупала платочек в кармане и вытерла нос. На платке появилось красное пятно.

– Это бывает, – поспешил успокоить её дядя Саша.

– Я сплю? – спросила Лиза.

– Жива? – послышался хриплый голос Серебренцева.

Нет, это не сон.

«Стыковка со станцией „Приуралье-3“ начинается», – оповестил бортовой компьютер.

Лиза попыталась встать, но Жанна мягко усадила её обратно.

– Что будем делать с пленными? – послышался голос Мурзкова.

– Серёжа, это не пленные, это гости, запомни, – назидательно ответил Серебренцев. – Так с ними и обращайся.

– В гостях под дулами пистолетов и бластеров? – язвительно уточнил дядя Саша.

– Калиновский, пока мы летели, я много думал, – сказал Серебренцев. – И знаешь, решил, что ваша компания не повредит мне в моей империи. Место первого министра занято Мурзковым, но ты можешь стать придворным алхимиком. Или моим главным советником. Жанна будет первой имперской дамой. А Лиза станет воплощением бога на земле. Представляешь? Мы будем люди-боги с небес! Выстроим настоящую Вавилонскую башню.

– С Вавилонской башней не получилось, и с владычеством не получится, – ответил дядя Саша.

– Ты всё-таки подумай. Время есть. Не то чтобы много, но есть. Я не психопат, как Мурзков, нервный айтишник устроил бы кровавую баню. Я не кровожадный, как Петухов, он бы наделал в вас дырок. Я великодушен.