№ 3 - страница 2

Я сразу же схватил телефон, набрал номер, но кнопку «вызов» нажимать не решался: в очередной раз проявилась моя давнишняя проблема, а именно страх (иначе и не знаю как это назвать) перед общением с людьми. То есть, когда мне нужно по какой-то причине обратиться к незнакомому или малознакомому человеку (абсолютно не имеет значения зачем), я прямо-таки впадаю в ступор, выйти из которого стоит немалых усилий; при общении по телефону – то же самое. К счастью, происходит это не всегда, и в последнее время чуть реже; и перебарывать этот страх я немного научился; ну и необходимости в живом вербальном общении с развитием интернета стало значительно меньше…

Позвонить я все-таки решился, но только на следующий день, не с самого утра, где-то ближе к обеду:

– Да, слушаю, – ответил низкий мужской голос.

– Борис?.. Здравствуйте. Извините за беспокойство, это Сергей Григорьев, писатель. Я писал вам вчера…

«Писатель писал», – поймал я мысленно себя.

– А, да-да-да, конечно! По поводу Спаси. Чем могу быть полезен?

– Да вот, пишу… («Опять «пишу»!) сейчас статью про… аномалии… мистику там всякую… Собираю информацию. Случайно наткнулся на ваше сообщество в сети, стало интересно, хочу использовать историю про Спаси, – тараторил я заговариваясь и слегка заикаясь, как обычно, когда волнуюсь.

– С удовольствием помогу всем, чем смогу, все расскажу, что знаю, – ответил Борис воодушевленно; я догадался, что ему льстило внимание какого-никакого писателя-журналиста. – А вы в Минске находитесь? А то могли бы встре…

– Было бы неплохо, – перебил я. – Правда, я в Борисове, но могу приехать в любой удобный для вас день…

В общем, договорились о встрече у него дома, в ближайшую пятницу (созванивались же мы вроде как во вторник, точно не помню), вечером в шесть часов. Он продиктовал свой адрес, я записал, начал думать, как добираться.

Проблема заключалась в том, что водитель я, мягко говоря, не очень, в час-пик и в полудохлом Борисове неуверенно себя чувствовал за рулем, ну а по Минску – вообще жутко было. Да и внешнего вида своего тридцатилетнего ржавого корча стеснялся, поэтому ездил крайне редко, лишь при острой необходимости.

Решил, что отправлюсь на электричке.

Вытянул со шкафа свой единственный старый пиджак. Ну как старый – раза четыре надевал его всего: на выпускной в универе, ну и еще дважды, в последний раз пять лет до того. Примерил: нормально, по размеру подошел, показалось только, что стал свободнее в плечах. Взял ручку и блокнот, уселся на кухне за стол, чтоб накидать список вопросов, ну и завис: «А что спрашивать-то?.. Как клевало? Какая погода была? Сколько водяры выжрали?..» Ладно, на месте решил сориентироваться, отложил…

Пятнадцатого сентября семнадцатого года, в тот самый день, когда я поехал в Минск, погода стояла не самая приятная: шел дождь, дул порывистый ветер, существенно похолодало. Ботинки у меня были хорошие, но старые и с лопнувшими подошвами, поэтому ноги промочил в них практически сразу. В электричке ноги начало сводить от холода. Потом цыганки подсели, принялись деньги клянчить. Дал им два рубля1, чтоб отстали, но это их только раззадорило – пришлось перейти в другой вагон.

По приезду в Минск сообразил, что страшно голоден – глупо было не пообедать перед дорогой, тем более что и не завтракал, только кофе пил. Глянул на часы – времени на то, чтоб перекусить уже не оставалось. Приглушил свой голод выкуренными двумя подряд сигаретами. Потом еще немного заплутал – давно не был в столице, растерялся.