№ 3 - страница 32

Ни с того ни с сего, Ася в очередной раз погрустнела, начала тихонько плакать. Прошло пять минут – и она уже смеясь, рассказывала историю про то, как однажды, пару лет назад, прогуливалась с Ксюшей поздно вечером, и неожиданно перед ними из кустов выскочил абсолютно голый мужичок, «неистово теребя себе писюн» (ее цитата); естественно, они испугались, но вместо того, чтобы завизжать и дать стрекача, просто застыли на месте; первой опомнилась Ксюша, и, внешне спокойно, указала пальцем на то самое место и громко произнесла: «Смотри какой маленький!». И они вдвоем расхохотались. Стрекача, в итоге, дал мужичок, явно униженный и оскорбленный.

«Ну раз у нее такие представления о маньяках, то там уж однозначно комплимент был, – подумал я, – Однако, эти Асины мгновенные скачки в настроении пугают и наводят на мысль, что предположение ее подруги о слегка заехавших шариках за ролики, отнюдь не беспочвенно».

***

Незаметно мы проболтали до полуночи, о чем-то неважном, но было весело, мы были увлечены. Я и не мог точно припомнить, когда в последний раз так с кем-то общался – легко и непринужденно. Возможно, в то время, когда я еще был в дружеских отношениях со своим вторым, малым, Разочарованием; но там, как правило, присутствовал допинг – слабоалкогольные напитки; с Асей же у нас было употреблено лишь по нескольку чашек чая.

Наконец, уже за полночь, пожелали друг другу хороших сновидений и разошлись по комнатам.

Я разделся, выключил свет, лег.

Долго прокручивал в башке беседу с подругой Аси – неприятный осадок все-таки остался; затем еще какие-то мысли в голову лезли, ворочался, не мог заснуть. И вроде бы уже стал проваливаться в дрему, как со мною начало происходить нечто необъяснимое.

Вначале я четко почувствовал чье-то присутствие, даже шаги и дыхание ощущал; несколько раз включал на мобильнике фонарик, осматривал пустую гостиную – никого не рассмотрел. Стало жарко, разделся до трусов, откинул одеяло. Появилась мысль, что это приступ алкогольного делирия. Не безосновательно: чуть больше месяца до того, спустя дня три после резкого выхода из длительного запоя, у меня случилось нечто очень похожее по симптоматике на белую горячку: панический страх, тактильные галлюцинации (казалось, что по мне кто-то ползает), паранойя; все сопровождались судорогами и высокой температурой. Повторялся тот ужас две ночи подряд, между ними легчало, потом и вовсе все прошло без последствий. Правда, зарекся после этого больше не бухать.

«Так, – попытался оценить я свое состояние, – Кроме того, что жарко и глючит слегка, все остальное в норме. Не похоже на то, что было в тот раз. Да и к тому же, я не так уж резко из теперешнего запоя выходил – позавчера пиво пил, вчера немного водки. Так что, скорее всего, это не белая горячка, а просто я с ума сошел. Интересно, что хуже конкретно сейчас: белочка или шизофрения?»

Прислушался, еще раз осмотрелся. Все тихо, никого. Заподозрил, что это Маркиз мог каким-то образом шуметь. Но нет, не мог: я хорошо помнил, что на ночь выпроводил его из гостиной и закрыл за ним дверь.

«Да уж, как же это все не вовремя и не к месту будет, если действительно случится со мной сейчас белая горячка, – промелькнула мысль, – Не, ну правда: приехал к девушке поддержать в связи со смертью родителя, должен утешать ее, а сам сейчас, сев на белого коня, начну чертяк гонять по ее квартире. Как-то невежливо, что ли. Надо до завтра хотя бы обождать».