№ 3 - страница 9

– В нем теплее, – сказала Ася и прыснула от смеха; кот испугался и утек.

Я тоже поулыбался немного ради приличия, смысла шутки не уловил.

Кстати, про очки она в некоторой степени угадала, но только чуть-чуть. У меня действительно примерно за полгода до тех событий резко развилась дальнозоркость, причем я связывал это не с какими-то возрастными изменениями, или последствиями частого чтения и долгого сидения перед монитором, а с разовым принятием некачественного алкоголя, предположительно, содержавшего метанол. Как-то раз, я приобрел водку с рук у таксиста (в магазинах бухло не продавали в связи с выпускными в школах; таксисты же всегда, сколько помню, фарцевали, спекулировали и барыжили, в том числе и алкоголем); выпил ту водку, естественно. Не помню, что было после, но утром, когда проспался, я испытал самое страшное похмелье из тех, что мне приходилось испытывать за всю свою жизнь: тело онемело, встать не мог, от головной боли слезы сами собой текли, блевал кровью, искренне был уверен, что издохну. Но ничего, оклемался. Вот только после этого хронический гастрит сильно обострился и зрение ухудшилось, не сильно, но читать стало тяжело. В планах было идти к окулисту и заказать себе очки.

– А мне было бы интересно почитать ваши те самые книжонки, – справившись с приступом веселья, заявила Ася и ехидно подмигнула.

– Ой, не, не надо, зачем?..

– Мне просто любопытно: вы про «это» пишете так же, как и про суицид писали?

– …То есть, как про вещи, с которыми никогда лично не сталкивался? – спросил я, снова пристально вглядываясь в нее. Ася закивала, еле сдерживаясь, чтобы снова не рассмеяться. При этом, ни желания надо мною издеваться, ни, тем более, каких-то похотливо-пошлых намеков от нее не исходило – она искренне по-приятельски шутила, по-доброму дразнила меня.

– Про «это» я пишу, скорее, не как писатель, а как журналист; то есть опираюсь на полученную информацию от очевидцев и участников, плюс, на фото- и видеоматериалы, – ответил ей, и мы вместе рассмеялись, я уже по-настоящему.

За время отсутствия Бориса, беседуя с Асей, я успел выяснить, что было ей двадцать два года (почти, ровно через месяц, пятнадцатого октября исполнялось), полное ее имя Аиса (тюркское, означает «энергичная», «жизнерадостная», очень ей подходит), но все ее называли только Асей, изредка Аськой. Ее отец работал на заводе главным инженером. Уфологией занимался давно, еще и рыбаком был заядлым, но увлечения свои забросил после смерти Асиной мамы; а вот раньше, чуть ли не каждые выходные колесил по стране, собирал данные, опрашивал очевидцев, рыбу ловил. И дочку, и жену, кстати, тоже с собой брал регулярно, Ася ему помогала группировать собранную информацию и размещать ее в интернете в форме статей и отчетов. Ту самую статейку про Спаси, кстати, оформила именно она. Вообще, в планах у них было создание крупнейшего русскоязычного сайта, посвященного всякого рода загадочным явлениям.

Я, в свою очередь, поведал, что по образованию экономист, но по специальности проработал лишь три года. Да, и еще уговорил ее обращаться ко мне на «ты».

Ну а плов слегка подгорел.

***

Борис вернулся с точно такой же бутылкой коньяка, как та, что мы уже оприходовали. Еще и банку печени трески прихватил, попросил Асю открыть и сделать бутерброды.

– Ты, Сергей, не подумай, что я тиран какой-то, что мучаю тут Аську, гоняю по кухне как золушку. «Сделай то, принеси это…» Нет, я не такой. Просто она бы мне сама не дала ничего сделать, я ее знаю. Это у них, восточных женщин, в генах, наверное…