Бархатов снимает с себя толстовку и передает Паше. Он все послушно принимает и перелезает через перила. Гоша и Евген помогают ему спуститься. Те две минуты, пока Паша ползет вниз, все внимательно за ним следят. Он благополучно спрыгивает на землю и лыбится, точно в лотерею выиграл.
– Ну все, беги. Жди моего сообщения, – кричит Бархатов с балкона.
Я оглядываю двор. Пусто. Только бомж храпит на скамье возле детской площадки. Все провожают Пашу глазами.
– Ладно, пошли на пост охраны, – говорит мне Бархатов и, не оглядываясь, идет к выходу.
Я оборачиваюсь на Катю, не знаю зачем. Ищу хоть какой-то поддержки. Она кивает.
– Вы справитесь! – держит за нас кулачок Ульяна. – Мы в вас верим.
Улыбнувшись, я плетусь за Бархатовым. Волнуюсь опять сильно. Ладони потеют. Не знаю, чего боюсь больше: спалиться или остаться со Славой наедине.
– А зачем пожарку отключать? – спрашиваю, нагоняя его на лестничной клетке.
Бархатов прикладывает палец к своим губам и отвечает шепотом.
– Чтоб кальян покурить.
Почему я должна в этом участвовать? Я кальян курить точно не буду. Это же вредно. И наверняка никакого кайфа. Ох уж это посвящение…
– А если нас заметят? Что тогда?
Мы спускаемся по лестнице на цыпочках. Лестница сразу ведет в холл.
– Ну… выговор вставят. Могут отчислить, – Бархатов спокоен, как удав. А я таращу на него глаза. Не хватало еще отчислиться из-за такой фигни. Засечек мне мало.
В такой ситуации даже не побеситься. Приходится молчать в тряпочку. Затыкать себя. А то выйдет дороже.
Мы спускаемся до последней ступени, и Бархатов останавливает меня рукой, а сам выглядывает осторожно из-за стены. Пост охраны в самом начале холла. В проеме я вижу кулер и автоматы с шоколадками.
– Давай туда. Только быстро, – он тычет в угол между стеной и кулером. – Пошла.
И я, пригибаясь, почти на корточках, заползаю за кулер. Бархатов выжидает еще несколько секунд и прошмыгивает за мной. Нам двоим здесь места не хватает. Приходится жаться плечами.
Бархатов опускает ко мне лицо и шепчет:
– Сейчас я подам Паше сигнал. Когда хлопнет дверь, бежим к посту. Там справа от входа висит такая коробка металлическая с кучей кнопок. Каждый этаж подписан. Нажмешь на наш и введешь код: один-пять-три-пять. Запомнила?
Слава смотрит огромными глазами. Я в них погружаюсь против воли. Давно в них не глядела так глубоко. Хочется насладиться золотым ореолом вокруг зрачка. Он всегда манит своим волшебством.
– Один-пять-три-пять, – повторяет Бархатов, чуть скашивая рот вправо. – Не ошибись. Иначе нас прямо тут четвертуют.
Я моргаю, чтобы выбраться из золотого омута, и повторяю вслух:
– Один-пять-три-пять.
– Молодец, – наконец, на его суровом лице появляется улыбка. – Я на шухере, у турникета.
Кивнув, я тоже улыбаюсь. Не знаю, от чего. Рефлекторно, наверное.
Блин, надо бороться с собой.
Бархатов выглядывает из-за кулера и хватается за телефон. Через минуту с улицы доносится вой сигнализации. Пищит так, словно над головой. Окна в холле, оказывается, открыты. Звук влетает мощным потоком. Быстро заполоняет весь первый этаж.
– Ехарный-бабай! – вопит охранник и вылетает пулей.
– Давай! У нас минута.
Слава выталкивает меня из-за кулера. Я несусь к посту, а Бархатов – за мной к турникету. Следит за охранником и входом. Железная дверь громко хлопает.
А я теряюсь. Блин, столько кнопок. Бегаю глазами по ним, все цифры расплываются. Наконец, догадываюсь, что здесь все этажи идут по порядку, и внизу нахожу наш, второй. Нажимаю кнопку и на панели справа ввожу код. Один-пять-три-пять. Но ничего не срабатывает. Кнопочка этажа горит красным, как горела до этого. Неужели цифры перепутала? Ааа! Блиин!
