Она подняла свои удивительные глаза на него и, на секунду задумавшись, ответила:
– Давайте так: если мы встретимся еще раз, тогда, возможно, это и судьба…
Пока Синявский подыскивал слова для ответа, «БМВ» начал движение и скрылся в потоке. Михаил вернулся к разбитому «Мерседесу», подумав с горечью, что упустил свое счастье.
Тем летом Синявский часто по вечерам выезжал на велопрогулку. Ему нравилось лететь на хорошей скорости по Андреевской набережной до того места, где она упирается в Мосфильмовскую улицу, а потом, развернувшись, мчаться обратно через парк Горького к Музеону. Велопрогулки помогали разгрузить мозг, давая передышку от мыслей. Первое время Михаил перед выходом пытался планировать – на прогулке нужно обдумать новую концепцию или прикинуть ёмкость нового рынка сбыта, но потом бросил это неблагодарное занятие. Едва он садился на велосипед, и в наушниках начинала играть музыка, все планы начисто выпадали из головы. На самом деле так было даже лучше, и через некоторое время Михаил начал ценить эти два часа именно за то, что он мог провести их, бездумно крутя педали. Вернувшись домой в день аварии, Синявский взглянул в окно на заходящее солнце и решил, что сегодня ему прогулка необходима как никогда. Проскочив через парк Дворца молодежи на Воробьевых горах, Михаил спустился от улицы Косыгина по извилистому серпантину к набережной и помчался по ней, обгоняя молодых людей на скейтах, самокатах, роликах и прогулочных велосипедах. Любителей бега трусцой здесь было тоже много: поодиночке и парами, молодые спортивные люди и пенсионеры, родители с детьми, все бежали, сосредоточенно глядя перед собой. Синявский сбросил скорость, лавируя между двумя группами ребят на роликовых коньках, и неожиданно увидел Алину, присевшую отдохнуть на деревянную скамейку после пробежки. Он еле узнал ее: теперь девушка была в спортивной одежде, но ее выдали волосы. Михаил не поверил своим глазам, проехал мимо, развернулся и снова проехал рядом. Это точно была она! Синявский остановился:
– Добрый вечер, Алина! Похоже, это все-таки судьба.
Девушка подняла свои изумленные от неожиданности глаза, но, узнав Синявского, улыбнулась:
– Добрый вечер! Возможно.
***
Через сорок минут Михаил уже подъезжал по неширокой двухполосной дороге, проложенной среди соснового леса, к вилле Кудасова. Вся обширная территория поместья была обнесена высокой кирпичной оградой, нашпигованной видеокамерами. Михаил остановился перед чугунными воротами и подождал, пока охрана откроет их. Проскочив по боковой аллее среди запорошенных снегом елей, «Мерседес» Синявского нырнул в гараж и остановился рядом с большим черным джипом и «Майбахом», на котором обычно перемещался по городу дядя. Дверь, ведущая в дом, приоткрылась, и в проеме появился Владимир, телохранитель Кудасова. Он внимательно оглядел «Мерседес», затем перевел глаза на Михаила и негромко произнес своим ровным голосом:
– Михаил, добрый день! Александр Борисович ждет вас!
Владимир Кочетков, верный цербер дяди, никогда не нравился Михаилу. Высокий, подтянутый и всегда очень серьезный, он внимательно разглядывал собеседника, будто пытаясь заглянуть ему сразу в душу. Типичный сотрудник спецслужб! Дядя не рассказывал в деталях, как они познакомились, но Михаил припоминал какую-то неприятную историю, из которой Кочеткова вытащил именно Александр Борисович. С тех пор они были неразлучны. Владимир также не проявлял симпатии к Михаилу, всегда держась на расстоянии. Справедливости ради надо сказать, что он вообще никого в этом плане не выделял, преданный только своему шефу. Телохранитель посторонился, пропуская Михаила вперед. Тот прошел мимо и обернулся, вопросительно взглянув на Кочеткова, который словно ждал этого и тут же тихо проговорил:
