33 желания - страница 6

Светка и Алёна появляются, будто табор цыган, с шумом и гамом. Одновременно наперебой извиняются, лезут обниматься, а глаза у обеих так и горят от любопытства. Я вяло отбиваюсь от их любезностей и веду их в кухню. Там сажусь за стол к своему недопитому кофеёчку. Девчонки у меня не впервые, сами найдут, где чего лежит.

И они не медлят: достают тарелки и приборы, подогревают мясо, выставляют вчерашние салаты. На столе появляется Киндзмараули и трио бокалов.

— И всё же, кто это был, — как бы между прочим спрашивает Света, будто мы только об этом и говорили.

Пытаюсь вспомнить, но никак не выходит. Как в самых страшных кошмарах — размытое пятно вместо лица. Получается, что точно не кто-то из бывших. Этих бы я запомнила.

— Не знаю, — разочарованно выдыхаю я и закрываю лицо руками. — Он пришёл с цветами как раз к семи, как Алёнка сказала. Назвал по имени, поздравил. Я и подумать не могла, что это может быть кто-то кроме вашего секс-работника… Боже, я — падшая женщина!

— Слушай, падшая женщина, где у тебя штопор? — Алёна, оглядывая шкафы, кружит по кухне.

— Там в ящике слева, — отвечаю на автомате, медленно отнимая ладони от лица.

— Да не драматизируй ты так, — утешает Света. — Просто проверь, не пропало ли чего, ну и анализы сдай на всякий случай через недельку.

— Ой, точно! — подхватывает Алёна. — Вы ведь предохранялись?

— Предохранялись-предохранялись, — отвечаю я невесело, вспоминая про презерватив из бумажника. И какой проститут будет носить презервативы в бумажнике?! Почему я сразу не поняла?

— Ну и отлично, — ласково-снисходительно улыбается подруга. — Значит, вообще всё в ажуре.

Меня немного удивляет это их спокойствие. Алёна, мурлыча себе под нос очередной хит от Бузовой, разливает вино по бокалам. Света раскладывает по тарелкам мясо. Будто ничего такого и не произошло. Хотя, с другой стороны, для них ведь так и есть. Они незнакомого мужика не тащили в койку. Чего им переживать? На глазах почему-то наворачиваются слёзы. Закусываю губы и судорожно выдыхаю, пытаясь подавить подступающую истерику.

— Эй, Манюнь, ты чего? — испуганно спрашивает Алёнка. Я от её сердобольной реакции только сильнее начинаю всхлипывать. И ведь знаю, блин, что плаксивость эта — похмельная, а всё равно ведусь. И девчонки тоже.

Алёна ставит свой бокал на стол и бросается ко мне. Обнимает, гладит по голове.

— Тих-тих, Мань, всё хорошо будет.

— Всё так плохо что ли? — мрачнеет Света и продвигает ближе табурет. — Ты смотри, если он тебя обидел, едем в ментовку тогда. У меня есть один майор знакомый…

— Не-е, — тяну я, тряся растрёпанной головой. — В том-то и дело, что даже слишком хорошо!

Света начинает ржать в голос. А Алёнка щёлкает меня по уху.

— Ай!

— Дурында, Маша! У меня аж сердце из-за тебя прихватило, — она сердито качает головой и садится на своё место.

— Так и в чём тогда проблема? — кое-как успокоившись, спрашивает Светка.

— Я не знаю, как его найти теперь, - вытирая слёзы, отвечаю я.

Вино и закуски отходят на второй план. Подруги напряжённо склоняются над столом, будто заговорщики. Каждая из нас — воплощение того или иного чувства. У Алёнки вон глазища зелёные так и горят азартом. Ей трудно усидеть на месте. Она нетерпеливо барабанит пальцами по столешнице, переводя взгляд то на меня, то на Свету. Та скептически поджимает губы и скучающе накручивает на палец каштановый локон. Ей не нужно высказываться, чтобы окружающие поняли её точку зрения — всё написано на лице. Тем не менее Алёнка, тряся копной неуложенных рыжих волос, будто ведьма на шабаше, пытается вовлечь её в свою задумку. Я же смотрю на всё это с унынием, хотя должна по идее излучать инициативу посильнее, чем у Алёны. Ведь это мне мой гость так запал в душу, что мыслями снова и снова продолжаю возвращаться ко вчерашней ночи.