Официантка кусает губу. Ее совершенно не трогает то, что все смотрят на нее, но она явно на взводе и еле сдерживает себя. Мажорки явно развлекаются, им весело, судя по довольным лицам. Похоже, они подобное проворачивали ни один раз.
— Я не буду оплачивать ваш заказ, - голос дрожит, как и губы. – И бокал не буду оплачивать. Вы его специально разбили. Есть свидетели, как и камеры.
— А что ты будешь делать? Заказ мы этот не делали, - смеется, но тут же ехидно улыбается. – Можешь не оплачивать, думаю, что эта сумма половина твоей несчастной зарплаты тут, но взамен… - брюнетка садится боком на стуле, выставляет ноги. – Целуй носки моих туфель.
Прикрываю глаза, сжимаю руки в кулаки. Хаджаров присвистывает, откидываясь на спинку стула. Весь зал, кто прислушивался диалогу, возмущенно гудит, никто не спешит урегулировать ситуацию. Меня вымораживает происходящее, понимаю, что лучше не лезть, но благородство лезет со всех щелей, хочется заступиться. Не обеднею, если оплачу ужин этим заносчивым девкам, зато не позволю человеку унижаться.
— Оплати наш ужин, - спешно кладу перед удивленным Аликом карту, резко встаю, что стул чуть не падает, но успеваю его схватить за спинку. Девушка-официантка готова уже опуститься, унизиться перед этой заносчивой с*кой. Хватаю ее за локоть и дергаю на себя.
— Девушки, ваш ужин оплачиваю я, - достаю бумажные купюры из портмоне, небрежно их швыряю на стол. – Смотрите, не подавитесь! – официантку беру за руку и утаскиваю в сторону выхода. Она не сопротивляется, видимо все еще находится в шоке.
Выходим на улицу, спускаемся по лестницу, завожу за угол, чтобы не мешать посетителям выходить и греть уши. Разворачиваю девушку к себе и строго на нее смотрю, она вызывающе вскидывает подбородок и не моргает. Глаза красивые. Плавленая карамель. Черт! На чем я зависаю?!
— Чтобы в этой жизни не случилось, никогда не унижайся, даже если выбора нет!
— Да что вы понимаете! – сердится девушка, выдергивая руку. – Мне проще один раз унизиться, чем обзавестись новыми долгами. Думаете, что раз у вас деньги куры не клюют, то и у остальных так? Нет! Не так!
Она меня раздражает. Цепляет и бесит. Хочется схватить ее и тряхнуть. Я ее совершенно не знаю, но мы слишком часто сталкиваемся друг с другом за столь короткое время. Можно поверить в судьбу, если верить в подобные вещи. На вид едва есть восемнадцать. Обычно в таком возрасте девочки учатся в университете, встречаются с парнями, ведут веселую и беззаботную студенческую жизнь. Что не так с этой девчонкой? Почему позволяет себя унижать? О каких долгах говорила? Мотаю головой. Слишком много ненужных вопросов, которые не должны волновать. Слышу шаги, напрягаюсь и оборачиваюсь, как только кто-то к нам поворачивается. Это Алик. Внимательно смотрит сначала на меня, потом на девушку.
— Я оплатил счет, можем ехать, - его взгляд ненадолго задерживается на официантке. Не ухмыляется, не комментирует.
Я вздыхаю, смотрю на насупленную девушку, скриплю зубами и ухожу. Не оглядываюсь, не спрашиваю ни имени, ни телефона. Не нужно мне это. Под ребрами, где сердце, неприятно зудит. Подойдя к машине, берусь за ручку. Смотрю на друга, застывшего в паре шагов от меня. Отшагивает в сторону, давая мне возможность увидеть, что официантка все еще стоит на месте, смотрит себе под ноги, иногда поднимая голову. Сложно сказать, смотрит в мою сторону, но почему-то уверен, что смотрит. Мурашки по коже непонятно от чего.
