«Мы отдали ему ключ. Мы опять поверили ему… И как это у него получается? И как мы снова поверили тому… Тому, кто был там во время пожара и кто ничего не сделал для того, чтобы спасти нас».
– Нет, мы ему ничего не должны, – сказала она вслух.
– Эй, ты что? Он чуть не погиб из-за нас прошлой ночью, – ответил ей Дэн.
– Думаю, он что-то замышляет, – продолжала Эми. – И Изабель, скорее всего, будет снова преследовать нас.
Солнце слепило ей глаза. Оно становилось все жарче и просвечивало сквозь кроны деревьев. Темные лужицы превращались прямо на глазах в сухую пыль. У Эми было странное чувство – словно еще пару минут назад была ночь, и вдруг сразу наступил новый день. Они дошли до города и, пройдя несколько кварталов до центральной площади, нашли стоянку такси.
– Давайте купим билеты на самолет и скорей улетим подальше от этого места, – сказала Эми.
– Нет проблем, – ответила Нелли. – Правда, моя карточка «Visa» бесследно пропала, но у меня еще осталась «MasterCard» на случай непредвиденных ситуаций. Не забудьте напомнить, чтобы я купила лотерейный билетик в Пеории.
– Пеория, – пробормотал Дэн. – Я ничего не хочу сказать, но вы уверены, что нам надо именно туда?
– Слушай, – ответила ему Нелли, – мы же расшифровали послание. Существуют уже целых два Кэххила-ключеискателя, которые почему-то знают эту песню: Ирина, у которой в дневнике были эти слова, и Алистер, который помнит ее по его гарвардскому Гли-клубу. Все сходится, чувак.
– Гли-клуб… – повторил Дэн. – Чем они там занимаются? Гликуют до коликов в животе?
– «Гли» – это старинное слово, оно означает «хор», – улыбнулась Эми. – Мама с папой говорили, что в детстве они тоже пели в школьных Гли-клубах. И я помню, что когда мы были маленькими, к нам в гости приходили их друзья и пели а капелла. Ты знаешь, что это такое? Это когда поют хором без инструментального сопровождения. Один парень приносил с собой ноты. Иногда даже Грейс приходила всех послушать. Мне тоже очень нравилось, когда они пели, и я часто сидела вместе с ними. Самыми любимыми у меня были песни, которые они пели на немецком и французском языках.
– Понятное дело, – перебил ее Дэн. – Ты же обожаешь все самое скучное.
Эми вспоминала, как в их старинной гостиной собирались мужчины и женщины. Они надевали очки, которые потом постепенно сползали на середину носа, и начиналось пение, прямо с листа. Она вспоминала красивые старинные тексты, записанные в старых нотных тетрадях, причудливые витиеватые буквы названий песен…
И тут вдруг ей все стало предельно ясно.
Перед ними на площади стоял красный кирпичный дом с развевающимися у входа флагами. На мраморной плите над входом было написано: «Перпустакаан Умум». И несмотря на то что для нее это была сущая абракадабра и китайская грамота, Эми ни минуту не сомневалась, что там было внутри.
– Можно, мы сделаем небольшой привал? – спросила она.
Дэн начал терять терпение.
– Я тебя сейчас съем, ладно? Ты что, нашла очередную библиотеку? Я угадал? Ты это специально, чтобы окончательно свести меня с ума, да? Потому что ведь нам не нужна никакая библиотека! Потому что мы ищем Пеорию, но не в библиотеке же!
Эми, не слушая его, уверенно шла вперед.
– Нет, не Пеорию. Это кое-что другое.
– Эми, это не смешно! – закричал Дэн.
Но Эми его не слушала. Она толкнула тяжелую дверь.
– Эми… Эми?!
