– Что? Не понял, – недовольно заворчал Ким. – Ты что, после моего разговора о кумысе подумал, что я, наверное, казах? Так вот ты ошибся, выкуси.
– А, да нет, – отмахнулся Сергей Анатольевич, – кому какое дело, кто ты по национальности. Главное, чтобы человек был порядочный, ну и раз ты заказываешь текилу, я полагаю, так оно и есть. Просто ты говоришь такими литературными выражениями. Я вообще хотел тебя спросить о том, как ты себя чувствуешь, занимаясь ненастоящей наукой. Имею в виду, что мы, – физик снова кивнул в сторону остальных товарищей, – настоящие учёные. Делаем там всякие исследования, вычисления, и прочую научную лабуду, а ты всего лишь книжки читаешь. Только без обид. И раз уж ты поднял тему, второй вопрос, кто ты всё-таки по национальности?
– Никаких обид, – спокойно ответил Ким. – Начну с первого вопроса. Литература, даже в школе – серьёзная наука, которая заставляет людей думать не меньше, чем физика или математика, и уж точно больше, чем биология. Недостаточно прочитать книгу, нужно понять ещё, о чём она. Именно этому и учит мой предмет. А насчёт исследований, хочу сказать, что это на самом деле очень интересно. Это не просто читать книжки, в поисках автографа автора, а ещё изучать его биографию и всякие прочие мелочи жизни, в том числе скелеты в шкафу. Вот так в детстве тебе читают сказку, и ты не задумываешься об авторе и его взглядах, а просто слушаешь очередную интересную историю, которую тебе читают родители. А потом выясняется, что автор был оголтелый коммунист, и первоначальный посыл, который несёт сказка, предназначен совсем не детям, а родителям, которые её будут читать. Ибо дети не читают сказки на ночь, сказки читают взрослые детям.
– Это очень впечатляюще, – удовлетворённо кивнул Вульф, – я почти поверил, что ты настоящий учёный. Без обид опять же. А что насчёт второго и третьего?
– А что за третий вопрос? Я не слышал, что бы вы что-то ещё спрашивали.
– Не спрашивали, – честно признался физик, – но хотели. Имя у тебя интересное, в честь кого назвали?
– Ах, это, – отмахнулся Ким. – Так в честь отца. Моего отца звали Ким Чен Ым. Точнее, ровно до того момента, как в паспортном столе не записали его полное имя во все три графы. Когда родился я – отступать было поздно, у нас всех в семье называют в честь отца. Хорошо, что убедили их, что отчество не склоняется. Жалко ту паспортистку… Надеюсь, она в тот день пришла пьяной на работу.
– Очень странные у тебя желания, – верно подметил Гром.
– А как иначе? Либо она пришла пьяной на работу, либо она страдает крайней степенью кретинизма. Лучше уж так, чем проблемы с развитием… А что касается национальности, я думаю, вы и сами уже поняли. Моя мать кореянка, мой отец кореец. Я то, понятное дело, русский.
– Интересно и экзотично, – удивился Айсберг. – А из какой Кореи, Северной или Южной?
– Не знаю, – пожал плечами филолог, – родители никогда не говорили на эту тему, да и для меня это одна страна, один народ, просто разделённый по совершенной случайности. К тому же, сейчас Россия является моей родиной, здесь я родился, вырос, я полюбил её и её литературу. Кому какое дело до моей национальности?
– Вот-вот, я полностью согласен с тобой, – биолог энергично закивал в ответ, – я точно также говорил на собеседовании в соседней школе. Видите ли, директору не понравилось моё имя.
– Может быть ей не понравилось, что ты еврей? – аккуратно спросил Вульф.
